Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)

— Ты не представляешь. Скольких трудов нам стоило раздобыть эти сорняки! — возмущенно воскликнула Лера, заметив, что я проснулась, — А всё из-за Алекса: «Эстетически красивая вещь поднимает настроение, что в свою очередь благотворно сказывается на психоэмоциональном состоянии, что важно для скорейшего выздоровления!» — передразнила она. Ал едва сдержался, чтобы не засунуть ей в рот кляп, — Он считает, что красота лечит! Но в нашем случае, наоборот, калечит. Глянь, эти злосчастные колючки расцарапали мне кожу, а ещё…

— Мы поняли, — прервал её монолог парень, — И ничего страшного. Царапины ещё никого не убили.

— Это как посмотреть, — пробурчала сестра. В последнее время она странно-раздражительна, — И не будем забывать о том, что мы едва опять не угодили за решётку.

— Не будем об этом, — Ал повернулся ко мне, — Помни, красота, действительно, страшная сила!

— Главное ей не злоупотреблять, — со знанием дела кивнула я, подумав о том, что Алекс пренебрегает данным советом.

— Именно. И… — он задумчиво провёл пальцем по деревянной спинке кровати, — мы же не зря рисковали. Постарайся поскорее выздороветь!

— Долго болеть опасно? — спросила я, подразумевая, что до нас могут-таки добраться органы правопорядка. Он всё понял.

— Конечно, но я не об этом беспокоюсь, — и ушёл, оставив нас с сестрой в полной растерянности.

***

Эта ночь далась мне особенно худо. Сказалось полученное небольшое, но всё же сотрясение.

Я металась в постели, не зная, куда себя деть. Бессонница всегда жутко раздражала, а сейчас и подавно, превратила ночь в сущий кошмар. Несколько раз я даже порывалась встать, походить по лазарету, хотя миссис Джоунси ясно дала понять: в первые дни никаких, даже коротких, прогулок. Строгий постельный режим.

— Вот фигня, — пробурчала я себе под нос. Но водолеи известны своим бунтарским нравом. Поэтому никакие запреты не помешали мне спустить ноги на прохладные каменные плиты. Я встала и на нетвёрдых ногах побрела к окну, на ходу разминая затёкшие суставы.

Какое на Альянсе странное небо ночью. Насыщенно-фиолетовое. А зависшую на небосводе луну будто рассматриваешь в лупу или телескоп. Она раз в пятнадцать превышала по размерам обычную.

Я присела на широкий подоконник и принялась разглядывать местность вокруг лечебницы. Здание располагалось практически на побережье, но рассмотреть больше не удалось: обзор закрывало развесистое дерево, росшее прямо напротив окна.

Я попыталась бесшумно открыть створку, стараясь не разбудить сопящих друзей. И мне это почти удалось. Но в безмолвной тишине лазарета раздался неестественно громкий щелчок.

Я вздрогнула. Глянула на спящих, те и ухом не повели. Я возобновила попытки.

— И что, любопытно узнать, ты делаешь? — раздался строгий голос совсем близко, за спиной. Я едва не подпрыгнула.

— Ал? Ты разве не спишь?

— Как видишь. Ты, я гляжу, тоже.

— Ну, типа. Бессонница достала. Вот я и решила развеяться, подышать свежим воздухом, но створка — зараза, — я дёрнула понастойчивее, — не поддаётся!

Ал обречённо вздохнул.

— Давай, я попробую, а ты ложись в кровать. Тебе пока нельзя подниматься. Может развиться осложнение. Оно тебе надо? — он лёгким движением руки распахнул окно, — Так, хорошо?

С улицы повеяло свежестью, донёсся шум прибоя. Я улеглась поверх одеяла, раскинув руки, ноги.

— Замечательно! А, вообще, ты же сам говорил, мол, красота лечит. Ты только погляди, как прекрасно небо! Хоть его и видно отсюда не о-о-о… — я широко зевнула, — …чень.

Теперь Алекс устроился на подоконнике.

— Так почему не спишь ты? — обратилась я к нему.

— Да так, мысли не дают покоя. Но раз я бодрствую, могу поохранять твой сон.

Мои брови взметнулись вверх.

— Ты серьёзно?

— Я тут знаю одно заклинаньице… — он сполз со своего места и придвинул к кровати табуретку, до того стоявшую у стены.

Алекс взял в ладонь мою руку. Я почувствовала невероятное тепло и нежность его кожи. Хорошо, что в комнате стоял полумрак, и парень не имел возможности различить мои пылающие щёки. Он начал что-то тихо напевать. Его мягкий, тягучий, как мёд, голос обволакивал, погружая в ирреальную действительность. Мозг расслабился, по голове перестали долбить, как молотком по наковальне. И сомневаюсь, что дело в магии, если только в магии музыки.

Слов я не понимала. Но это и не важно. В конце концов, в песне главное- душа. Об этом мне поведал сам Алекс. Как, ни странно, уже через несколько минут глаза начали безнадёжно склеиваться, а сознание проваливаться в беспамятство. Так я и заснула, под колыбельную человека и ночи, некрепко сжимая мягкую лапку того, аккомпанементом которому служила сама природа.

— Спокойной ночи, — зевнул Ал и сам незаметно отключился, уронив голову на краешек кровати, не переставая при этом стискивать мою руку.

Глава 2.5 и 2.6

Открыв глаза, я поняла, что наши руки всё ещё сцеплены. Алекс безмятежно посапывал. Ночью он, видимо, сполз со стула и теперь сидел на полу. Он был таким милым, когда пускал слюни на матрас, что будить его совершенно не хотелось. За меня постаралась Лерка.