Похождения Синдбада-Морехода

У наших ног упали сходни, и Сигрид-странница сошла на берег. Почему-то я думал, что она окажется гигантского роста. Но нет, сильная и статная, она была, быть может, на палец выше меня. Сине-зеленые как море глаза смотрели уверенно и спокойно, а голос был теплым и сочным, как сладкий созревший плод.

– Вот и ты, Ульве. Кого ты привел к нам? Что это за странный человечек кутается в шкуру?

– Это, повелительница, Синдбад-Мореход, подданный халифа Гарун-аль-Рашида, повелителя полуденного города Багдада. Халиф послал Синдбада на поиски белой скалы, что плывет посреди синего океана и сложена из холода из ужаса. Я знаю, что и ты хочешь изловить такую гору, потому и привел Синдбада к нам. Никто лучше нас не справится с таким делом.

Сигрид рассмеялась.

– Тогда пусть берет теплую медвежью шкуру с собой. Скажи ему, если он не понимает нашего языка, что нам понадобится в этой погоне много припасов. Пусть займется этим. Завтра в полдень мы отправимся на охоту за белой скалой!

– Я понимаю ваш язык, прекрасная Сигрид, – сказал я с достоинством. – Пусть мой вид не обманывает тебя. Я бывалый путешественник, и только страшные северные ветры согнули меня и закутали в шкуру зверя.

– Ну что ж, Синдбад. Вот завтра после полудня мы и посмотрим, какой ты бывалый путешественник. Море всех судит по справедливости, и бывалых, и новичков. Займись нашим гостем, Ульве. И помни: много припасов! Дорога дальняя, моря грозные и безжалостные!

И весь день, и весь вечер мы скупали у лавочников еду и питье, одежду и шкуры… Поэтому, поднявшись на корабль-кнорр, я уже не чувствовал ни обжигающего ветра, ни холода. Лишь одно желание – лечь и уснуть – владело мной.

«Спи, Мореход! Завтра ты отправишься в невиданное странствие. Будь спокоен: каждый твой шаг станет известен повелителю!» Голос визиря доносился до меня сквозь сон. Но может быть, мне просто приснились эти слова.

Топот ног по деревянным доскам разбудил меня уже почти в полдень. Когда поднялся я на палубу, то увидел, что берег заметно отдалился.

– Ты готов, бывалый путешественник? – раздался позади голос Сигрид-странницы.

– Да, готов. Запасы на корабле, а мое любопытство просыпается раньше меня. Теперь мы можем ловить белую скалу хоть до конца веков!

Быть может, в моих словах была излишняя бравада, но они явно пришлись по душе юной деве. Глаза ее лукаво блеснули.

– Что ты так пристально смотришь на мои руки, Синдбад? Неужели женщины вашей страны безруки? И что такого ты увидел в моих ногах? Почему не отводишь взгляда от них?

Да, это правда, братья. Я действительно не мог отвести взгляда от прекрасных сильных ног девы-странницы. Ибо в разрезах одеяния они были видны высоко и почти бесстыдно. Я все время одергивал себя, уговаривая, что у разных народов разное понятие о дозволенности. Но эти прекрасные длинные ноги, грациозные руки, открытая шея все время сбивали мои мысли. Невольно я задумывался о том, какой же воительница становится тогда, когда полог ночи скрывает двоих от посторонних глаз, какие же ласки может подарить это сильное тело… Мысли эти были недостойны цели моего путешествия, но я был тогда молод и силен и потому боролся с бесстыдными мыслями и понимал глупость этой борьбы.

– Я смотрю на твои руки, Сигрид-странница, и думаю, как же тебе придется в полуночных морях? Не будешь ли ты мерзнуть так же, как мерз я, покидая город франков? – мне показалось, что я нашел достойный ответ на ее коварный вопрос.

– Увидишь, Синдбад, все увидишь… А быть может, увидишь и более, чем надеешься…

Бросив через плечо эти коварные слова, дева перешла на нос корабля.

Долго она всматривалась в даль, и Ульве-мудрец стоял рядом с ней.

– Пойдем вниз, Синдбад. Сейчас Ульве будет прокладывать путь к тем морям, что лежат у белых скал-путешественниц. Никогда еще, я уверена в этом, ты не видел подобного священнодействия.

– Ты ошибаешься, Сигрид. Говорю же, я бывал в разных морях и на разных островах. Видел, как ищут путь в морях разные капитаны.

– Пойдем. Не каждый день ученик седого Фенрира-охотника ищет дорогу в водах!

В каюте было тепло. Чадила масляная лампа. Ульве долго всматривался в рисунки, которые он называл картами, чертил какие-то линии. Утомленный непонятным бормотанием, я задремал. И мысли, которые я упрямо отгонял весь день, вновь заняли место в моей голове.

«Знает ли она мужскую ласку? Какова будет судьба того, кто протянет руку и коснется ее обнаженной кожи? Каковы на вкус ее губы?..»

Громоподобный хохот разбудил меня.

– Ты проспал самое интересное! – глаза Сигрид горели как у кошки. – Теперь мы знаем, куда плыть. И если Один будет милостив к нам, то доплывем туда очень быстро.

– Да пребудет с нами Аллах милостивый! – мне оставалось только согласиться.

Мерно шумело море. Поднялся на палубу Ульве, но выходить наверх мне не хотелось. И я спросил у девушки:

– Давно ты в море, странница?

– Пятую весну я путешествую по морям и ищу чудеса.

– А какие чудеса ты уже нашла?