Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться

Мои ухищрения в воспитании

Когда я хочу поругать дочь, то слежу, чтобы мои крики не вызывали у нее страхов, поэтому начинаю всегда с объяснения в любви, типа: «Валя, ты знаешь, что я тебя люблю. Но то, что ты рассыпала килограмм соли по всему полу, или просишь в одиннадцать ночи сходить купить „чупа-чупс“, или срочно собираешься ехать к бабушке в Шахты, в мои планы не входит!» В результате, слава богу, страхов никаких, но и реакции ноль. А потом я стала замечать, что она специально шкодит, чтобы привлечь мое внимание (как по Берну – лучше отрицательное, чем положительное), и со смехом убегает, мотая от удовольствия головой и напевая: «А я свинюшка! Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!»

И в тот момент, когда она рассыпала огромную банку с солью по полу, а остатки с ехидством втирала в стул, я додумалась переключить ее с жажды негативного внимания на внимание в виде похвалы или восхищения. Я взяла игрушечный телефон, посмотрела на ее восторженную мордочку, уже предвкушающую мои вопли, и набрала номер ее друга: «Алло! Вадик? Это мама Вали… Да, конечно, Валя сейчас насорила на кухне. Но совсем немножко. Я ее даже ругать не буду (то есть во-первых, я проигнорировала шкоду, а как известно, игнорирование – самое мощное воздействие). Но зато как она сейчас будет убирать! Валя очень здорово и красиво умеет это делать!» И в подробностях с восторгом описала воображаемые Валины действия по уборке. Я еще не закончила разговор, как она слезла со стула и пошла за веником!

Если еще две недели назад я воспринимала ее как помеху, которая мешает моему самосовершенствованию, и судорожно искала способы организовать ее день, чтобы и она максимально пользы поучала, и меня никак не отвлекала. Теперь же, когда я начала воспринимать ее как объект для собственного изучения и, повторюсь, когда мне стало с ней интересно, – наши отношения настолько улучшились, что я забыла, когда кричала, так как надобности в этом не возникает.

Вычитала прописную истину, что все «нельзя» надо объяснять доброжелательным тоном. А я это уже применяю, так как раздражения не возникает.

Вспомнила, как ей не хватало моего внимания, когда я пыталась регламентировать для себя часы для игр с ней. Сейчас на каждую ее просьбу (покачать на качелях, почитать, потанцевать вместе) отвечаю согласием, а от наших совместных песен и плясок стонут соседи. Но зато когда я иду на кухню заниматься, она соглашается с этим и крутится рядом, что-то балаболя, тогда как раньше заходилась в истерике. Мало того, в прошлое воскресенье, когда я читала очередную инструкцию по работе, она залезла ко мне на колени; я объяснила, что работаю, и с нею на руках начала читать вслух «Налоговый кодекс». Валя начала повторять отдельные слова, как попугайчик, рисуя ручкой в тетради. Это мне ничуть не мешало.

Сегодня днем, когда я надумала приготовить, Валя мне, как всегда, помогала. Я давно избавилась от комплекса среднестатистической мамаши, что все должно быть правильно и аккуратно вокруг. Поэтому тот свинюшник, что она в процессе работы устраивает, меня никак не раздражает. Но после целенаправленного нарезания перца она увлеклась и начала требовать бросить его в уже жарившееся другое блюдо. Я ей спокойно объяснила, что бросить можно, но позже. Она начала требовать с капризами и слезами, а когда я это проигнорировала, то со злостью начала метать перец на печку, стоя на стуле. Я со вздохом сожаления (как в любимом мною изречении: «Закон всемирной пощады требует полного уничтожения гада, но делать это надо с грустью ») молча взяла ее и вынесла из кухни, а потом закрыла за собой дверь. Тут, конечно, начались рыдания с вопросом: «Почему ты меня вынесла?» Я объяснила, спокойно и без раздражения: «Потому что ты не помогаешь, а мешаешь мне. Перец надо бросать позже. Когда настанет момент, я тебя позову». Она тут же одумалась: «Мамочка, я буду помощницей! А что надо еще порезать? А когда ты меня позовешь?»

Хочу отметить, что ее эмоции меня не задевали ни в случае каприза, ни в случае послушания. Однако я отметила достижение мгновенного результата, тогда как со своей стороны никакой энергии не затратила.

После обеда она мне и книжку свою разрешила посмотреть, и по телефону поговорить.