Похождения в Париже

— Я так и думал. Потому-то консьерж пропустил нас без единого вопроса, а ты знал и код охранной сигнализации, и место, где лежит кофе. Ты также знал, что квартира пуста.

Он кивнул, настороженно.

— Как ты познакомился с Катриной?

Бруно глянул на свой плоский, как доска, живот, словно там и скрывался ответ.

— Она была твоей подругой?

Он скорчил гримасу.

— Тогда любовницей?

— Да перестань! — Он вроде бы оскорбился.

— Тогда кем? Говори, Бруно, я в недоумении.

— Я спал с ней. Дважды.

— Но ей же… сколько? Пятьдесят?

— Не знаю. Какое это имеет значение?

— Для меня — никакого. Но Пейдж, возможно, что-то скажет по этому поводу.

Он изумленно вытаращился на меня, и я осознал, что совершенно неправильно истолковал их отношения. Романтикой в них не пахло.

— Не будем отвлекаться. Вы встретились в банке, так?

Чувствовалось, что он недоумевает, откуда я так много знаю.

— Я выяснил, что у Катрины открыт счет в том отделении, где ты работаешь, — объяснил я.

— Как?

Я покачал головой. На его вопросы я отвечать не собирался. И уж точно в мои планы не входило делиться тем, что я знал. Не хотелось, чтобы он составил полную картину. Как знать, вдруг он выдумает какие-то несуществующие подробности и пойдет в полицию, представив им все необходимые факты для того, чтобы убийство повесили на меня? Тело-то находилось в моей квартире, им оставалось только найти его.

— Меня интересует картина, — сказал я.

Он смотрел на меня, еще не решив, признаваться или нет.

— Не тяни, Бруно. Я говорю о картине, которую ты украл той ночью после того, как я ушел.

Он по-прежнему молчал.

— Слушай, ты унес ее в рюкзаке, правильно? А потом продал в галерею, которая расположена рядом с банком.

— Ты следил за мной? — спросил он.

— Нет, если тебе это важно. Но картина меня очень интересует. Я хочу знать, почему ты ее украл.

Он шумно выдохнул, словно не знал, с чего начать. Прежде чем заговорить, закинул руки за голову, гремя наручниками.

— Ради денег, — и обвел взглядом комнату, словно показывая, что ответ очевиден.

— Но ты же работаешь в банке. Жалованье наверняка хорошее.

— Да, конечно. Но мне требовалась крупная сумма.

— У тебя долги?

— Большие.

— Кому ты задолжал?

Он пожевал нижнюю губу.

— Говори, Бруно.

— Здесь, в Клиши, есть один человек. У него можно раздобыть деньги, но процент большой…

— Он — ростовщик?

Бруно кивнул.

— Ясно. И ты украл картину, чтобы продать, правильно я тебя понял? Но с чего ты решил, что это дорогая картина? В той квартире картин хватало. Почему ты взял именно эту?

Он кисло улыбнулся, пожал широкими плечами.

— Она сказала мне, что эта картина стоит больших денег и поэтому висит на стене. Другие картины написала она сама, а эта… она отличалась от них.

— Чем?

— Не знаю. Но так она сказала, а я поверил.

— И сколько ты выручил за картину?

Бруно помрачнел.

— Только две тысячи евро.

— Ты ожидал получить больше?

Он пожал плечами.

— На сколько больше?

— Намного. У нее были деньги, понимаешь? Так я с ней и познакомился. В банке есть хранилище. Там я и работаю.

— Хранилище. И Катрина держала там какие-то ценности?

— Разумеется.

— Какие именно?

— Я не знаю.

— Да перестань. Уж не хочешь ли ты сказать, что не подсматривал?

— Это невозможно. В хранилище ящики, они заперты. Клиент расписывается в регистрационной книге, я пропускаю его в хранилище. Потом приношу ящик в отдельную комнату. Чтобы туда войти, они пользуются специальной карточкой.

— Ты говоришь о магнитной карте? — спросил я, поднял руку и резко опустил ее, словно провел картой по щели считывающего устройства. — С магнитной полосой?

— Да. Так что я не могу видеть, что лежит в ящике.

— А что в нем, по-твоему?

Он выпятил нижнюю губу.

— Не знаю. Может, деньги. Это не имеет значения. Я все равно не мог ничего взять.

— А до картины смог добраться.

— Ну… да.

— Благодаря тому, что использовал меня…

Бруно встретился со мной взглядом, кивнул.

— Ключа у меня не было. Пейдж рассказывала о твоей книге, и я подумал, а вдруг ты мне поможешь?

— Почему ты не сказал правду?

Он сощурился.

— А ты бы это сделал?

— Возможно. Не знаю. А так… не следовало мне тебе помогать.

— Но ты помог.

Отвечать я не стал. Не хотелось продолжать обсуждение допущенного прокола.

— Скажи мне, как ты узнал, что квартира будет пуста?

Он просиял, словно я наконец-то задал ему легкий вопрос.

— Катрина работала в окрестностях Орлеана, с понедельника по четверг. В пятницу приезжала в Париж, оставалась на уик-энд.

— Чем она занималась?

— Не знаю. Она не говорила.

Я оглядел комнату. Будильник на полу около моих ног показывал почти три утра. Я чувствовал, что могу узнать что-то еще, только не знал, какие нужно задать вопросы. Но уже не сомневался, что Бруно понятия не имел о тайнике в картине. Когда Катрина сказала ему, что картина стоит больших денег, он подумал, что речь о ее художественной ценности, а не о содержимом конверта, спрятанного за холстом. Вот почему он тут же отнес картину в галерею на улице Кенкампуа.