Похождения в Париже

Вот те на! Получалось, что воровством промышляло гораздо больше людей, чем я полагал. Может, даже абсолютно все, кто был вокруг меня. А тот, кто сам этим не занимался, умудрялся легко и непринужденно убедить меня сделать за него всю грязную работу. Сначала Бруно, потом Пейдж обвели меня вокруг пальца. Кто стоял в очереди следующим? Выходит, воровство прочно вошло в моду?

Франческа принялась рассматривать бумаги, полученные от манчестерца. На ее лице появилось благостное выражение, словно она рассматривала коллекцию сувениров, напоминающих о радостных событиях далекого прошлого. Я ей не мешал. Пил чай и пытался думать. Не сомневался, что мне зададут сложные вопросы. Только пока не знал, какие именно.

— Полагаю, магнитная карточка у тебя. — Франческа продолжала разглядывать одну из фотографий.

— Магнитная карточка?

— От депозитного ящика Катрины. Ее здесь нет.

— А должна быть?

— Она лежала в картине с этими бумагами. Так мне сказала Катрина.

— Я не знаю, о чем вы говорите. Магнитной карточки в картине не было.

Франческа уставилась мне в глаза, пытаясь понять, лгу я или нет. Я глаз не отводил. Точно знал, что они ей ничего не скажут.

— У тебя, я вижу, подагра.

— Простите?

— Твои пальцы. — Она указала на суставы собственных пальцев, которые держали сигарету. — Многие писатели страдали от этого.

— Все под контролем.

— Ну-ну… Майк? — Она кивнула манчестерцу.

И, прежде чем я успел отреагировать, он подошел ко мне, одной рукой обхватил грудь, прижимая мою левую руку к телу. Я попытался вырваться, но другой рукой он уже схватился за мое правое запястье. Красный свитер вонял — это был страшный кошмар токсиколога. Я, конечно, боролся, пытался ухватить за косички, лицо, но безрезультатно. Тогда предпринял попытку перевернуть стул, чтобы мы оба свалились на пол, но тут услышал какой-то клацающий звук. Подняв глаза, увидел, что итальянец взвел курок своего здоровенного револьвера и целится мне в коленную чашечку. Я перестал сопротивляться, но не расслабился. Манчестерец перехватил мою правую руку поближе к локтю, вытянул в сторону Франчески. Она взялась за мою кисть, легонько прошлась пальцами по распухшим суставам, подняла руку еще выше. Поцеловала больные суставы, а потом вдруг сунула средний палец себе в рот и со всей силы прикусила.

Я закричал. И меня не волновало, кто услышит мой крик. Попытался выдернуть палец из ее рта, вместе с гнилыми зубами, если б получилось, но манчестерец держал меня крепко. Я стукнул ногой об пол, глядя в дикие глаза Франчески. Она все сильнее сжимала зубы, трясла головой из стороны в сторону, глухо рычала. Господи, как же мне хотелось пнуть ее в промежность, и я уже собрался это сделать, но итальянец почувствовал мои намерения и вдавил ствол в бедро. От боли в голове вспыхнул ослепительно белый свет. И я уже не сомневался, что потеряю сознание, когда Франческа вытащила мой окровавленный палец и поднесла к нему сигарету. Горящий кончик завис над раздавленным суставом.

— Магнитная карточка, — сказала она, шевельнув окровавленными губами.

— У меня ее нет.

Вновь меня пронзила боль. Я почувствовал, как огонь охватил весь палец, и пронзительно завопил. Запахло горящей плотью.

— Это правда, — вырвалось у меня. — У меня ее больше нет. Зато есть подделка Пикассо. «Гитарист».

Франческа убрала сигарету, глянула мне в глаза. Похоже, она поверила тому, что увидела, потому что отпустила мою руку, и все трое отступили на шаг. Я прижал руку к груди и покачивал ее, надеясь хоть немного унять боль. Когда посмотрел на кисть, увидел, что средний палец выглядит так, словно побывал под поездом.

— Ты взял ее из банка? Как?

— Оказалось проще, чем вы даже можете себе представить, — выдохнул я. — Но проблема в том, что сейчас у меня картины нет.

Франческа, не мигая, смотрела на меня.

— Где она?

— В безопасном месте. Но я смогу вам ее достать. Правда.

— Когда?

Я подумал о номерке в моем желудке, которому предстоял долгий путь по пищеварительному тракту. Ясно было, что без номерка подделку не вернуть. Гардеробом Центра Помпиду пользовались постоянно, так что без надзора он не оставался ни на секунду. И забрать что-либо оттуда я мог только по номерку, если, конечно, не проникнуть туда после окончания работы музея, каким-то образом нейтрализовав систему охраны всего здания.

— Через двадцать четыре часа. При условии, что все будет функционировать, как положено.

Франческа не сводила с меня глаз, похоже, не слишком доверяя моему ответу.

— Одни сутки?

Я кивнул, продолжая покачивать кисть. Электрические импульсы пронзали руку до локтя, я морщился от боли.

— Что ж, ты получишь свои двадцать четыре часа. Мне нужна эта картина, Чарли.

— Конечно. — Я положил кисть с укушенным пальцем на сгиб другой руки. — Потому что вы собираетесь украсть оригинал.

Франческа напряглась. Не ответила мне, но, наверное, слов и не требовалось.

— Втроем? — добавил я.

На этот вопрос она решила дать ответ, но не сразу.

— Плюс остальные.

— Остальные? Вы хотите сказать, работники магазина?

Франческа кивнула, и я рассмеялся. Ничего не смог с собой поделать. Очень уж абсурдно все выглядело.