Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

Это рассуждение, по существу глубоко ошибочное, окончательно сбило королеву в ее догадках, и она решила ждать, пока какой-нибудь случай не укажет ей, кто ее похитители. А тем временем ей хотелось составить себе точное представление, куда ее везут.

Глаза королевы были закрыты, но у нее был тонкий слух и редкая логичность мышления. По стуку лошадиных копыт она догадалась, что ее везут по одному из трех h.aa%, проложенных при покойном Генрихе II. Но ведь всех шоссе нового типа было три - Сен-Жерменское, Меленское и Шартрское. Сопоставляя длину мощеного пути, характер поворотов и подъемов, королева безошибочно определила, что ее везут по Шартрской дороге.

Теперь новая мысль блеснула у Екатерины. Ощупав правой рукой окно, она заметила, что оно было приоткрыто. На груди у королевы под плащом была пышная красная роза. Королева незаметно сунула руку под плащ и, вытащив розу, спрятала ее в широком рукаве платья. Затем, высунув руку через оконную щель, она принялась обрывать лепестки и бросать их на дорогу, рассчитывая, что это может дать некоторое указание, если ее кинутся искать.

Вдруг экипаж резко изменил направление, и стук копыт смолк. Королева поняла, что ее везут теперь целиной. В то же время она услыхала, как чей-то голос, принадлежавший одному из эскортировавших экипаж всадников, сказал:

- В сущности говоря, мы делаем опасное и неумное дело.

- Ну вот еще! - ответил другой голос. - Да подумай сам: было бы достаточно ткнуть ее кинжалом, и делу конец. Утром нашли бы на улице ее труп, но мы были бы в стороне от этого дела: ведь у королевы столько врагов, что подозрение могло бы пасть на слишком многих лиц, а следовательно, ни на кого.

- Пожалуй, ты прав... Но если ее прирезать, то нечего оставлять труп на дороге... Впрочем, может быть, и придется пустить в ход кинжал. Если она откажется подписать известную тебе бумажку, то церемониться с нею не будут.

Тут экипаж остановился. Кто-то взял королеву за руку и помог ей выйти. В то же время с нее сняли шерстяной капюшон. Королева поспешно оглянулась по сторонам: перед нею были угрюмые, потемневшие стены замка, совершенно незнакомого ей.

XXVIII

Лошадь, которую дал управитель Памфил Ожье де Левису, не раз путешествовала в Блуа и обратно, следуя при этом прямым путем среди целой паутины лесных троп. Сам Ожье никогда нс мог бы разобраться в этом лабиринте дорожек, но умное животное с быстротой стрелы несло его куда нужно, и это обстоятельство в связи с необычайно быстрым бегом лошади помогло ему употребить на дорогу туда и обратно менее двух часов.

Въезжая в замковый двор, Ожье кликнул Памфила, чтобы тот принял лошадь, а сам подумал:

"Судьба не очень-то балует меня. Еще месяц тому назад мне не было ни малейшего дела ни до политических, ни до религиозных распрей, и я не знал, как распорядиться собой в бесконечном досуге. Почему же в то время судьба не поставила на моей дороге этой очаровательной вдовушки, которую я страстно полюбил и которой - увы! - теперь не могу отдаться всецело? Неужели наваррский король не мог обойтись без меня?"

Тут подбежал Памфил и с восхищением сказал:

- Черт возьми! Видно, что вы не мешкаете в пути!

- Ты думаешь?

- Ну еще бы! Бедная лошадь вся в мыле.

- Прикажи обтереть ее хорошенько соломой, и завтра не останется ни малейшего следа! - и, сказав это, Ожье легко соскочил на землю.

- А дамы-то поджидают вас! - сказал Памфил.

- Что такое? - удивленно спросил Ожье.- Почему же они до сих пор не легли спать?

- Они хотели во что бы то ни стало дождаться вас.

Ожье с радостным волнением направился в столовую. Большой стол, стоявший посредине, был наполовину накрыт скатертью, уставленной лакомыми холодными блюдами. На непокрытой части стола Нанси и Рауль играли в кости, а мнимая госпожа Шато-Ландон сидела в кресле лицом к двери.

Она встретила Ожье очаровательной улыбкой и сказала:

- Как! Вы решаетесь оставлять нас одних в этом старом замке? Хорош защитник, нечего сказать!

- Но поверьте, что я...- заикаясь начал Ожье. Однако Маргарита перебила его.

- В замке, населенном привидениями!

- О, вы смеетесь!

- Где в трубах так страшно завывает ветер!

- В самом деле?

- Где слышатся таинственные шорохи!

- Ах, господин Ожье, если вы только послушаете мою тетю, то...- начала Нанси. Но Маргарита сейчас же перебила ее, сказав:

- Молчи, милочка! Ты отлично знаешь, что я большая трусиха.

- О, да! - согласилась Нанси.- Моя тетя - такая трусиха, что даже не захотела лечь спать, пока вы не вернетесь.

Ожье, сильно сконфуженный, но счастливый, кинул на Маргариту влюбленный взгляд.

- Но вы вернулись, и мой страх мало-помалу рассеивается,сказала мнимая госпожа Шато-Ландон.

- Не прикажете ли, чтобы я провел всю ночь на пороге двери вашей комнаты? - спросил юный гасконец.

- Нет, пока этого не требуется,- ответила Маргарита. -Однако будем ужинать, не правда ли?

- У моей тетушки страх не отбивает аппетита,- заметила Нанси, покатываясь со смеха.