Похождения 'Валета Треф' (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - V)

— В настоящую минуту это не нужно. Достаточно будет, если вы потрудитесь сейчас же одеться. Ожье поспешно принялся одеваться. Генрих запер дверь и, достав из кармана набитый золотом кошелек, положил его на стол, после чего сказал де Левису:

— Вам придется сейчас же отправиться в путь!

— Слушаюсь, ваше величество!

Генрих порылся в кармане и достал оттуда кусок пергамента, сложенный вчетверо. Вручая эту записку молодому человеку, он сказал:

— Здесь записано шесть имен. Вы должны выучить наизусть, а потом сжечь список. У каждого из помеченных здесь дворян имеется замок при дороге из Парижа в Гасконь. Bы поочередно побываете у всех их и покажете вот это кольцо; увидев его, они будут повиноваться вам, как мне самому.

С этими словами Генрих Наваррский передал Ожье то самое кольцо, которое он унаследовал от отца и которое выдало его действительное звание Маликану в первый день его прибытия в Париж.

— А что я должен приказать им?

— Чтобы с завтрашнего вечера у них была наготове подстава в десять лошадей.

— Где должна быть эта подстава?

— У нас мало времени, и мне некогда давать вам лично все инструкции. Но вот вам записка, написанная побеарнски; в ней найдете все распоряжения. Возьмите также с собой вот этот кошелек и не жалейте денег в дороге.

Ожье был уже совершенно одет, когда Генрих говорил последние слова. Взяв обе записки и кошелек, он выразил готовность сейчас же отправиться в путь. Все трое спустились во двор, и Генрих подождал, пока Ожье на его глазах не помчался полным карьером. Затем он вернулся в Лувр, и читатели уже знают, какой неприятный сюрприз ожидал его там.

На следующее утро Ноэ застал своего короля в полном отчаянии. Генрих слал Маргарите письмо за письмом, но королева безжалостно оставляла их без ответа. К вечеру, когда отчаяние юного короля дошло до высшей степени, Ноэ сказал ему:

— Ваше величество, в прежнее время вы нередко советовались со мной, и право же от этого никогда не получалось ничего худого. Так послушайте же и теперь меня! Если вы хотите вернуть любовь своей супруги, то первым делом необходимо махнуть на нее рукой. Уж поверьте мне, все женщины таковы: они ценят лишь тех, кто пренебрегает ими. Поэтому нам нужно выполнить свой план и взять с собой Сарру… Поверьте, как только ее величество узнает, что вы уехали, она побежит за вами следом. Так оставим же любовь и займемся политикой!

— Ты прав! — ответил Генрих, подумав. — Твои люди готовы?

— Готовы, государь. В полночь Лагир и Гектор будут у потерны.

— Ты распорядился относительно экипажа?

— Да. Сейчас я пойду и проверю, все ли готово.

Ноэ ушел от Генриха и отправился к Сарре. Вдова Лорьо была готова отправиться в путь ради исполнения придуманного Ноэ плана.

Однако Амори сказал ей: — Дорогая Сарра, со вчерашнего дня все переменилось. Королева Маргарита узнала о том, что ее супруг бывает у вас, и порвала с ним.

— О, боже мой! — простонала красотка-еврейка. — Поэтому теперь вам не надо скрываться от Амори. Ну подумайте сами: разве может он прожить без любви? Вы должны любить его, Сарра, должны повсюду следовать за ним и стать его ангелом-хранителем!

Сарра ничего не ответила на эту фразу. Только две крупные слезы выкатились из ее прекрасных глаз.

XXII

Тем временем королева Маргарита и Нанси быстро подвигались вперед по Анжерской дороге. Ночь была очень темная и прохладная. Было как раз лучшее время для путешествия, когда лошади и мулы бегут особенно охотно.

Маргарита была в великолепном расположении духа и дружески болтала с Нанси. Когда они отъехали на порядочное расстояние от Парижа, она сказала:

— Если мы будем все время ехать таким шагом, то сделаем пятнадцать лье без перепряжки и будем у Шартрских ворот еще до восхода солнца. Ну, а ведь очень мило успеть сделать пятнадцать лье в то время, когда ни одна живая душа в Лувре даже не предполагает о моем отсутствии. Тем не менее этого еще не достаточно…

— Ну да, — сказала Нанси, — конечно, возможно, что его величество Наваррский король бросится вслед за вашим величеством…

— О, это мне совершенно безразлично!

— И что король Карл вмешается в это дело.

— А, это уже хуже… Но больше всего я боюсь королевы Екатерины, моей достоуважаемой матушки.

— Не считая еще герцога Гиза, который придет в бешенство, получив ваше письмо.

— Вот именно! А потому я думаю, что нам нужно отъехать возможно большее расстояние и продолжать путешествие даже днем. Когда же наши мулы устанут…

— Мы купим свежих.

— Вот именно!

Мулы продолжали бодро бежать, и так прошла вся ночь. Уже забрезжил рассвет, когда вдали показались колокольни шартрского собора. Рауль заглянул в повозку и увидел, что королева спит. Но Нанси не спала, следя блестящими глазами за своим красивым Раулем. Тогда паж объехал экипаж сзади и приблизился к левой дверке, чтобы было удобнее разговаривать с Нанси.

— Не замечаешь ли ты, милочка, что горе укорачивается во сие и в дороге? — спросила девушка.

— Ах, дорогая Нанси, — нежно ответил паж, — если бы я путешествовал без вас, я не мог бы спать и мое горе увеличивалось бы с каждым лишним шагом!