Похождения Вани Житного, или Волшебный мел

Ваня так и обмер. Это был конец. Вот тебе и одолень–трава! Одолень–трава, одолей ты злых людей… Не одолела. Эх, бабушку бы сюда — она бы им показала, где раки зимуют! Они бы у неё не так запели! Да что! Нету тут бабушки Василисы Гордеевны! И Шишка нету, милого провожатого, и Перкуна! Один Ваня, как перст один. И мамка его неизвестная, далёкая, не знает, что хотят сотворить с её сыночком злые люди. Тут Соловейко, побежавший было с флягой в руке к лошади, воротился:

— А гад этот не утикает[23]?

Большак, который тоже уходил с поляны, крикнул:

— Как он утикает, связанный по рукам и ногам…

Девушка ласково отвечала мальчику:

— Я посторожу, Соловейко, езжай.

Но тот никак не мог успокоиться, уцепившись за девушку, бормотал:

— Обманет он тебя. Как пить дать обманет. Обведёт вокруг пальца. Он такой… Они такие… Как в тот-то раз… Не верь ты ему…

Девушка погладила его по вихрастой голове:

— Не обманет… Разве меня можно обмануть?

— Так-то оно так… А ты всё ж таки хорошо стереги… — говорил умоляюще.

Видно, всё же девушка успокоила его, он пошагал прочь. Приподнявшись на локтях, Ваня видел, как лихо Соловейко вскочил на телегу, свистнул молодецким посвистом, гикнул по–разбойничьи, лошадь дёрнула — и помчалась вскачь. Ехал он на телеге стоя, издалека уже донеслось:

— И без меня не начинайте–е. Я мигом сгоняю… Н–но–о–о!

Ваня с девушкой остались одни. Она что-то делала, нагнувшись, — корешки какие-то чистит? Порезала прямо на ладони на четыре части — и бросила в котёл. Кинула туда же пучок черемши. С черемшой, значит, вкуснее… Что вкуснее?!

— Тётенька, — зашептал Ваня, опасаясь, что Большак, ушедший недалеко, его услышит. Она обернулась, но смотрела мимо.

— Тётенька, пожалуйста, помогите мне.

— Молчи… — приложила девушка палец к губам и кивнула на ели, как будто они могли подслушать. С минуту она продолжала кидать в котел то какую-то пахучую траву, то корешки, потом с ножом в руке пошла к Ване… Он заорал. Его перевернули к земле лицом, он ощутил, как холодное лезвие чиркнуло по боку, и совсем уже приготовился умирать, но девичьи руки нащупали его скрученные руки, и Ваня с облегчением почувствовал, что нож перерезает верёвки. Пока он, приходя в себя, разминал затёкшие пакли, она нагнулась и перерезала путы на ногах. Потом бросила нож и принялась кончиками пальцев подробно изучать его лицо, Ваня не дёргался, хотя приятного было мало. Уронив руки вдоль тела, девушка произнесла с некоторым разочарованием:

— Так вот ты какой — счастливчик Ваня Житный!

— Издеваетесь… — пробормотал Ваня. И опомнился: откуда она знает, как его зовут… Он углядел позади себя, не там, где дорога, в противоположной стороне, ещё один просвет среди деревьев. Может, там тропинка… Девушка, как-то разгадав его мысли, сказала:

— Без меня тебе далеко не уйти… — И усмехнулась: — Не бойся, я тебя выведу.

— Одеться бы мне… — пробормотал сконфуженно Ваня, слепая-то она слепая, а всё же… — Одежду мою ветром унесло.

Девушка нахмурилась:

— Это сложно. Погоди-ка… Вот разве сменная рубашка Соловейкина, я её недавно зачинила. — Девушка подошла к пню, подхватила с него мешок, точно такой же был надет на Соловейке, растряхнула и подала: — Надень-ка. Как раз тебе будет.

Ваня взял мешок из-под картошки, на котором были поставлены многочисленные заплатки, повертел в руках и обнаружил прорези для головы и рук.

— Надевай–надевай, — говорила девушка. — Она чистая, стираная.

Ваня натянул мешок, продел руки, оглядел себя — мешок был длинный, доставал до пят.

— А вот штанов нет, уж не обессудь.

— Обойдусь, — пробормотал Ваня.

— Тогда айда! — сказала девушка, устремляясь к просвету, там и вправду была тропа. Ваня двинулся за ней. Девушка, хоть и шла на ощупь, выставив вперёд длинные руки, но двигалась споро. В некоторых местах тропа раздваивалась — и девушка, легко ориентируясь, выбирала одной ей ведомый путь. Шли молча, только пару раз слепая остановилась, прислушиваясь. Ваня испугался:

— Что? Что там?

Но она отрицательно мотала головой, дескать, ничего, и опять ходко двигалась вперед. Скоро тропа вывела их на широкую просеку, с двух сторон стеной стоял лес, просека тянулась в обе стороны до самого горизонта.

— Это что ж такое? — спросил Ваня и увидал электрические столбы с натянутыми проводами, стоявшие вдоль всей просеки.

— Это свет, — сказала девушка, подошла к деревянному столбу, потрогала его, потом прижалась ухом: — Иди сюда, послушай-ка… Гудит. Щекотно.

Ваня подошёл и, тоже приложив ухо к столбу, услыхал смутный гул, как будто в столбе прятался пчелиный рой.

— Сейчас под светом пойдём, — сказала девушка. — Только он внутри и тут не светит. Жалко… Ты видел, как лампочки горят?

— Видел, — пожал Ваня плечами. — Ничего интересного.

— Ну вот… А я не видела. И никогда не увижу. Только знаю, что там свет идёт, — показала вверх, на провода. — Я много чего успела узнать…

— Молодец! — сказал Ваня, опять пожимая плечами.