Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Две другие группы моллюсков – ростроконхи (Rostroconchia; от лат. rostrum – носик и греч. κοχλοσ – раковина) и скафоподы (Scaphopoda; от греч. σκαϕευσ – копальщик, πουσ – нога) остались менее заметными, чем их брюхоногие и двустворчатые собратья. У ростроконхов вообще все в прошлом: они появились в конце кембрийского периода и исчезли в конце пермского (500–255 млн лет назад), не дотянув даже до пермско-триасового рубежа, чтобы умереть вместе со всеми. Их предки легко просматриваются среди гельционеллоидов, поскольку ростроконхи сохранили протоконх в виде колпачка, который по мере развития организма разрастался в двухстворчатую раковину. Вот только створки у нее так до конца никогда и не разъединялись, а, наоборот, срастались еще и вдоль брюшного края, образуя замкнутое пространство. Задняя часть раковины вытягивалась в трубчатый ростр, на передней возникала уходящая внутрь пластина, к которой, видимо, крепился мускул, втягивавший ногу (рис. 18.24). Мускулов – замыкателей створок не было, или они исчезли за ненадобностью: створки и так все время сомкнутые. Жили ростроконхи в песчаном или илистом грунте, выставляя оттуда свой ростр, куда, возможно, выходил сифон.

Можно было бы забыть о ростроконхах совсем, если бы они не являлись кандидатами в предки еще одной группы зарывающихся моллюсков – скафопод, или лопатоногих. Раковина последних имеет вид слабо изогнутой сужающейся трубки и более всего напоминает чей-нибудь пустой клык (рис. 18.25). (Бывает, что даже специалисты их путают, а один из отрядов этих моллюсков так и называется Dentaliida; от лат. dens – зуб.) Если из ростроконхов выбрать форму с длинным ростром и удлиненными створками, то это почти скафопода (рис. 16.1.25–26, 18.24). Вот только протоконхи у них не похожи и расположены совсем в разных местах раковины, поэтому роль прародителей им не подходит. Появились лопатоногие в ордовикском периоде (470 млн лет назад). Тогда море наполнилось амебами в раковинах – фораминиферами. Кто-то должен был их есть. Этим и занялись скафоподы, приобретя давящие зубы.

А теперь о самых необычных, самых умных и самых пугающих моллюсках – головоногих (рис. 18.26). Напугать они действительно могут до смерти, но сделает это не гигантский осьминог (достаточно дружелюбный), кальмар (ему у поверхности моря, где мы любим плескаться, делать нечего) или даже кракен (существо мифическое, вот пусть героями сказок и питается). Сделает это забавный и симпатичный малыш – синекольчатый осьминог (Hapalochlaena), которого каждый норовит взять на руки потискать, а затем получает укус в палец почти незаметными челюстями и отправляется на свидание к кракену еще до прибытия реанимационной бригады. (Антидота все равно нет, и спасет только аппарат искусственной вентиляции легких.) Смерть в зубах белой акулы, можно сказать, даже почетна, а в клювике «игрушечного» осьминога…

И ведь он предупреждал: его кольца становятся ярко-синими именно в момент раздражения. Осьминог выделяет ацетилхолин, подающий сигнал на ирридиофоры – клетки, содержащие стопки органических пластинок. Тонкие мышечные волокна меняют положение клеток, растягивая их. Поэтому пластинки сильнее преломляют и отражают свет, превращая кольца в сияющие ореолы. И только потом жертве впрыскивается тетродотоксин, произведенный симбиотическими бактериями и заботливо накопленный осьминогом в слюнных железах. Тетродотоксин блокирует ионные натриевые каналы на клеточных мембранах нервной системы врага. Далее следуют: остановка всей мышечной деятельности (труп коченеет, еще не будучи трупом), прекращение дыхания, тошнота, слепота, потеря речи, полный паралич нервной системы и смерть мозга от асфиксии. И кто из двоих самый умный?

Как у прочих моллюсков, у головоногих (Cephalopoda; от греч. κεϕαλη – голова и πουσ – нога), к которым относятся осьминоги, есть обширная мантийная полость с перистыми жабрами и многорядная радула, но вместо ноги – мощные щупальца, или руки (8, 10, а то и все 60), и сужающаяся наружу воронка. На руках большинства современных головоногих сидят многочисленные присоски, иногда с прочными хитиновыми ободками (превращающимися в зубчики и крючья), как у кальмаров, а глотка заканчивается парой плотных хитиновых челюстей, похожих на клюв попугая. Клювом их и называют. Этот орган буквально погружен в мощную челюстную мускулатуру.