Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Итак, сентябрьская суббота (лекционные и лабораторные курсы не дают возможности вырваться за пределы города на неделе). В 9 часов утра мы с Хосе Антонио Гамесом Винтанедом неспешно (поскольку планировали отправиться в 5) отъезжаем от дверей факультета наук о Земле Университета Сарагосы и направляемся на юг, где в районе городка Муреро на поверхности лежит изрядный ломоть зеленых сланцев возрастом 510–500 млн лет. (Из-за малости городка как-то в разговоре с местным виноградарем я назвал его деревней. Тот даже обиделся: «Murero no es una aldea, Murero es una ciudad – tenemos la iglesia!» Короче: «Мы не деревня, у нас даже собор есть!»)

Желто-кирпичные улицы Сарагосы скоро сменяются красно-зелеными приплюснутыми горами, обступившими долину реки Уэрва и ее притоков. Их склоны покрыты виноградниками многочисленных хозяйств Кариньены, Панисы и других, чьи произведения вкусом не уступают знаменитым напиткам Рибера-дель-Дуэро и Ла-Риохи. А прямо под холмом, где мы собираемся провести ближайшие выходные, стоит винодельня Мурет, на этикетках которой изображен трилобит. И не какой-то там трилобит вообще, а акадопарадоксидес мурерский (Acadoparadoxides mureroensis) – местная палеонтологическая звезда. Это почти полуметровое древнее членистоногое было одним из крупнейших обитателей кембрийских морей и теперь красуется на гербе Муреро. (Редкая честь для давно исчезнувших созданий: даже знаменитые астурийские динозавры в лучшем случае довольствуются этикетками от сидра, которого и один глоток отхлебнуть не всегда удается – челюсти реально сводит.) Виноград сорта гарнача, завезенного сюда еще финикийцами, высажен прямо на склоне, и его уже налившиеся чернотой и сахаром ягоды неплохо подкрепляют силы, пока несколько часов кряду разбиваешь на тонкие плитки довольно плотные сланцы. Такие же ягоды ели Ганнибал, проходя через Испанию на Рим, и уроженец здешних мест, мастер едких эпиграмм Марциал: его городок Бильбилис (ныне Калатаюд) все так же спускается древним амфитеатром в долину за хребтом. Вот она – причастность к большой истории! Калатаюд тоже отличный винодельческий район, и одно из наших новых ископаемых теперь носит гордое имя «гарначакалатус бильбилисский». (Знать бы еще, что это.) Получается, что местные напитки содержат те же элементы, включая атомы углерода, из которых состояли кембрийские существа. И от них зависит винный букет. (Это правда. Когда мы с тектонистом Пьером Куржо-Раде из Тулузского университета работали в другом кембрийско-винодельческом регионе – Минервуа на юге Франции, он по вкусу напитка из холодного керамического кувшинчика определял, где росла лоза: на таких же, как здесь, сланцах или на археоциатовых рифах. «И зачем нам бегать? Сядем в винотеке и органолептически все закартируем», – предложил я.)

С шоссе мы заруливаем в интересный город Дарока, когда-то весьма значимый для истории Испании: здесь пересекались торговые пути с юга (из Валенсии) на север (в Сарагосу, вокруг которой собиралось новое испанское государство) и с запада (Мадрид) на восток (в Барселону). Время обеда пока не наступило, и мы проезжаем через город, дома которого скопились в узкой долине усохшей ныне реки Хилока. Учитывая стратегическую важность Дароки, ее постоянно, с IX по XVII в., обносили крепостными оградами: земляными – арабы, кирпичными и каменными – арагонцы. Куда не кинь взор, везде тянутся ряды желтых башен и стен с прорезями бойниц, из-за которых выглядывают красные черепичные крыши. Подобное расположение и устройство города чуть было не привело к трагедии: весной 1575 г. река разлилась и затопила его по самую черепицу. Захлебнулись бы все, но мощное течение своротило мельницу, вынесенный оттуда каменный жернов пробил нижние ворота, и вода сошла. С тех пор жернов высится на постаменте, а жители Дароки прорыли для реки 600-метровый туннель, по которому ее русло обходит город…