Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Другой важный с точки зрения палеонтологии (т. е. относительно часто сохраняющийся) признак – хитиновые щетинки, пронизанные тонкими продольными канальцами, в которые уходят чувствительные выросты клеток. «Ощетинившимися» предстают перед нами не только первые многощетинковые кольчецы, которым даже само имя велело такими быть, но и брахиоподы (раннекембрийские гораздо «щетинистее» современных), и неотличимые от улиток моллюски пелагиеллы. Особые поры и каналы для щетинок мы видим у намакалатуса, томмотиид, древних брахиопод и мшанок. Если кольчецы и брахиоподы сохранили этот общий для них признак, то среди моллюсков его «сберегли» только беспанцирные и осьминоги (на личиночной стадии), а у мшанок аналоги щетинок неожиданно оказались на стенках желудка и служат для перемалывания пищи.

Молекулярно-генетические и эмбриологические исследования тоже показывают, что все эти щетинки имеют одинаковое строение, химический состав (один и тот же тип хитина), образуются в особых карманах сходных клеток – хетобластов и управляет всем этим один и тот же набор генов. (Эти же гены активизируются и при росте раковины.)

Лофотрохозои (Lophotrochozoa), как молекулярные систематики назвали эту группу, объединяющую животных с лофофором (брахиоподы, мшанки, форониды) или с личинкой трохофорой (моллюски, кольчецы), имеют не просто много общих генов, но и общих предков, которых порой весьма непросто отличить друг от друга (рис. 16.1). Так, если выложить в ряд раннекембрийских фрагмохету, халькиерию и дейлиатию (Dailyatia), найти общие черты у них проще, чем различия. Это и сегментированное (кольчатое) тело, и покровные пластинки, и жабры (у древних кольчецов они были такими же, как у моллюсков), и отсутствие выраженного головного отдела. Дейлиатия – это еще одна томмотиида, но не сидевшая на одном месте, а, видимо, ползавшая: у нее парные асимметричные склериты, которые можно правильно расположить лишь вдоль двусторонне-симметричного тела (рис. 16.1.3).

Так что среди древнейших лофофорат были и подвижные формы. А среди предковых моллюсков – сидячие. Назывались они ханцеллорииды (Chancelloriida; по горе Канцеллер, расположенной рядом со сланцем Бёрджесс) и прикрывали свое тело точно такими же полыми шипами-склеритами, как халькиерии (рис. 16.1.17, 20.19). Только шипы эти были собраны в звездчатые розетки и покрывали радиально-симметричное тело. Ханцеллорииды, появившиеся на исходе эдиакарского периода, жили везде – и среди археоциатовых рифов, и на обширных иловых полях, ставших сланцами Чэнцзян и Бёрджесс. Но дожили лишь до начала среднекембрийской эпохи, быстро вымерли и в сплющенном виде уподобились игольчатым губкам. Вот только вместо спикул у них склериты, пор в теле не было, а поверхность между склеритами покрывала сплошная кожистая мембрана. Да и тело они могли сокращать, как хотели, защищая шипами свою внутреннюю полость, чего губки не могут (рис. 20.19б).

Так что образ жизни общих предков лофотрохозой – ползали они или сидели на месте – пока остается загадкой.

Часть IV Пора линять

Глава 21 Вино с трилобитами. Арагон

«…И совсем недавно эта странная птица, Archeopteryx, с длинным, как у ящерицы, хвостом, несущим по паре перьев на каждом сочленении, и с крыльями, снабженными тремя свободными когтями, была открыта в оолитовых сланцах Зольнхофен. Вряд ли какое-либо из современных открытий доказывает убедительнее, чем это, как мало мы еще знаем о прежних обитателях мира»[43], – с восторгом и удивлением истинного ученого отмечал Чарльз Дарвин в шестой редакции «Происхождения видов».

Без малого 150 лет спустя палеонтологи все еще могут с тем же восторгом и удивлением повторять его слова, вставляя вместо названия «Archeopteryx» множество других, под которыми они описывают новые виды, некогда населявшие планету. Причем это не просто вариации уже известных форм, а нечто действительно новое, доселе не только не ведомое, но даже и не предполагаемое, каким был для своего времени «древнекрыл». (Археоптерикс теперь не считается самым важным переходным звеном между пресмыкающимися и современными птицами. Тем не менее он все-таки был ранней формой летающих оперившихся существ, наглядно доказывая, что эволюция не только происходит, но и как бы «пытается» решить одну и ту же задачу многими способами.)

Необычные открытия поджидают везде, даже в такой, казалось бы, истоптанной ногами палеонтологов земле, как Испания: там проходят практику студенты Германии и Англии, копается несметное число любителей. (Одна из неожиданностей встретилась в книжном магазине рядом с гостиницей – на его витрине красовалась переведенная на испанский язык моя собственная книга, сопровождаемая слоганом: «В Европе продано 40 тысяч экземпляров!»)