Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Первыми среди полухордовых в палеонтологической летописи отметились кишечнодышащие. Древнейший представитель группы – спартобранхус (Spartobranchus) из сланца Бёрджесс (505 млн лет назад), конечно, выглядел червяк червяком. Это существо, 10 см длиной, ползало по дну, возможно, зарывалось по самый воротничок в осадок и процеживало воду с помощью жаберных щелей (а не собирало всякий «мусор» со дна, как делают нынешние кишечнодышащие). Действительно, у спартобранхуса был и вытянутый конический хоботок с ротовым отверстием у основания, и воротничок, отделявший хоботок от туловища (в передней части которого прорезались жаберные щели; рис. 28.2.1). Однако, что самое интересное, у него был органический решетчатый жаберный скелет, окружавший начало кишечника (который тоже прекрасно виден). Этот скелет оказался сложнее, чем у его современных родственников, и похож на таковой позвоночных. Наверное, не случайно генный комплекс, отвечающий за развитие хрящевого скелета и жаберных щелей у полухордовых, тот же самый, что и у их недалеких родственников – хордовых. Судя по молекулярно-генетическим данным, хрящевой скелет мог быть и у предков иглокожих, но они его лишились или, скорее, «отказались» от дополнительной внутренней опоры за ненадобностью. Иначе говоря, все как у людей, ну по крайней мере – как у кишечнодышащих. Даже какое-то стержневидное утолщение внутри хоботка имелось, похожее на стомохорд.

И это далеко не единичная находка: скопления остатков спартобранхусов в сланце Бёрджесс напоминают мгновенный снимок морского дна, сделанный с батискафа. А вот появления в ископаемой летописи его ближайших родственников пришлось дожидаться почти 200 млн лет. Следующие кишечнодышащие встречаются в лагерштетте Мэзон-Крик, сформировавшемся к исходу каменноугольного периода у впадения дельты крупной реки в тропическое море на месте штата Иллинойс. И это уже были формы, похожие на современных кишечнодышаших без всяких оговорок (рис. 28.25). Именно у них хобот вытянулся в длинный конус и, вероятно, приобрел алую окраску, поскольку яркие пигменты не только отпугивают хищников, но и сами по себе неприятны на вкус и на запах. А желающих полакомиться мясистыми червями в Мэзон-Крик хватало: и мечехвосты с ракоскорпионами, и древние десятиногие раки, и акулы, и единственный в своем роде туллимонструм (Tullimonstrum).

С наступлением мезозойской эры проворные конкуренты за «безбедную» жизнь в тонком иле (двустворки, раки, морские ежи и многие другие) вытеснили медлительных червяков в глубокую во всех отношениях темень. Там они, беспрерывно заглатывая грунт, и продолжают накручивать свои спиральные дорожки. По таким следам, хорошо сохраняющимся в затвердевшем со временем осадке, можно судить об их незримом присутствии, даже когда от самих животных ничего не осталось. (И обильные следы, и редкие остатки самих триасовых и юрских кишечнодышащих попадаются уже в относительно глубоководных отложениях.)

Среднекембрийский спартобранхус делил «жилплощадь» с другими родственниками. Одним из них был червь оэсия (Oesia), очень на него похожий, но живший в собственной трубке, торчавшей над дном и имевшей правильные ромбические выступы (рис. 28.26). (Эти сплющенные волокнистые трубки давно известны из кембрийских отложений Лаврентии, Сибири и Южного Китая, но пока в них не обнаружили остатки кишечнодышащих, они считались слоевищами водорослей и даже стеблями древних растений.) Другой родич – герпетогастер (Herpetogaster). Он был примерно такого же размера, как спартобранхус, только свернулся дугой и закрепился на дне с помощью стебелька (рис. 28.2.2). Еще он отрастил пару длинных перистых щупалец – достаточно длинных и ветвистых, чтобы признать в нем представителя крыложаберных, тоже сидячих, с подкововидным телом, парой жаберных пор и венчиком перистых щупалец (число которых варьирует от 2 до 18 в зависимости от размера особи), покрытых ресничками для сбора пищи. Вот только крыложаберные очень мелкие (0,5–7 мм длиной) и живут колониями в трубчатых домиках. А герпетогастер был большим и одиноким.

Видимо, чтобы не скучать, он дал начало двум другим группам палеозойских кишечнодышащих. Одну из них – граптолитов (Graptolithina, от греч. γραπτοζ – писаный и λιθοζ – камень) – палеонтологи долго считали загадкой природы (странноватыми мшанками или гидроидными полипами, даже головоногими моллюсками, часто – водорослями). Другую – элдониид (Eldoniida) – относили… к медузам. Истинную природу граптолитов, изучая строение их органических трубочек, в начале прошлого века раскрыл зоолог Александр Сергеевич Щепотьев из Санкт-Петербургского университета.