Похождения земного духа

Духи узников кармы, по тем или иным причинам попавшие в Первый Ад, проживают в домах, внешне отдаленно напоминающих бараки для осужденных Гулага. В этих длинных унылых бараках, перегороженных внутри барьерами высотой до пояса, проходит вся их посмертная жизнь до того момента, пока каждая из этих душ не получит своего дальнейшего назначения.

Внешний облик обитателей Первого Ада сохраняет полное человекоподобие, но черты их лиц настолько размыты и разглажены, что этим напоминают блины из белого теста, почти полностью внешне похожие друг на друга. Впрочем, в душе обитателей этого чистилища полностью сохраняется память об их земном существовании. Эта память не только сохраняется, но и постоянно напоминает им о жизни на Земле, как мечту об утраченном Рае.

Самым страшным мучением для душ, обитающих в Первом Аду, является понимание ненужности, но одновременно и неотвратимости их ежедневного рабского труда. Кроме этого, жителей этого мира постоянно мучает чувство отсутствия удовлетворенности результатами своего труда и неопределенность перспектив дальнейшего существования.

Ибо не перспективой, а кошмаром вечно нависающей неизвестной угрозы представляется им один из реальных исходов из этого мира. Исход этот состоит в том, что на иногда в свинцовой дали моря показывается, похожий на закрытый ковчег, черный корабль. Этот корабль быстро и бесшумно приближается по свинцовым волнам в направлении берега. Появление корабля повергает всех обитателей Первого Ада в панический ужас, из-за отсутствия желания быть поглощенным кромешной теменью трюма этого посланца Второго Ада.

Забрав некоторое число тех, кого груз кармы обрек на дальнейшие искупления в более глубинных слоях Ада, корабль отчаливает. Заключенные в трюм не видят совершаемого ими пути. Они чувствуют только то, что движение корабля по горизонтали постепенно сменяется спиральным спуском вниз, так если бы он увлекался в закручивающийся водоворот бездны.

Для тех кто остался, искупительные страдания ограничиваются Первым Адом. К таким душам относятся все те, чья совесть не омрачена памятью ни о особо тяжких пороках, ни о особо жестоких преступлениях. Но, тем не менее они все же должны в течении определенного времени искупить свою вину перед Богом и людьми. Иногда эта вина состоит только в том, что их сознание в Земном существовании было отделено от воли и влияния Бога глухой стеной житейских забот, завистью и заботой только об одном материальном существовании.

Следующий слой чистилища, назовем его Вторым Адом, довольно сильно похож на предыдущий. В то же время этот слой значительно темней – как будто он застыл в неопределенном сумраке на границе вечной ночи. В этом чистилище нет барачных строений, нет даже простого общения человеческих душ. Однако каждый попавший сюда все же ощущает невидимое присутствие множества других обитателей. Этот уровень чистилища (Ладреф – по Д.Андрееву), является уровнем кратковременного пребывания душ, предназначенным для определения веса грехов души и направления ее дальнейшего места пребывания.

Тем душам, которые отягчены значительным весом земных грехов, предстоит дальнейший спуск в нижние миры Ада. Это спуск воспринимается так, как если бы душа заснула (отключилась от окружающей действительности) и внезапно проснулась в другой обстановке. Этот незаметный переход обеспечивают особые демонические существа – служители Ада (исполнители закона „кармы“), которые переносят душу в состоянии забытья в другой поток времен.

Таким образом, душа, искупающая тяжелую карму земного существования, оказывается среди полного и беспросветного мрака, где присутствуют только слабо фосфоресцирующая почва да редкие чахлые растения. Ландшафт этого мира, благодаря наличию в нем светящихся скал, все же не лишен признаков своеобразной, но мрачной красоты. В то же время, этот слой является последним, в котором еще можно наблюдать что-то похожее на растения.

В описываемом слое, назовем его Третьим Адом (Мород – по Д.Андрееву), царствует абсолютная и гнетущая тишина. Дух, пребывающий в этом мире, наличия в нем других обитателей не воспринимает совсем. Вследствие уверенности в полном и угрюмом одиночестве его обволакивает неутолимая тоска. Напрасно узник кармы будет метаться по окрестностям, молиться Богу, звать кого-то на помощь, искать спасение – здесь каждый предоставлен общению только с самим собой.

Поскольку такая душа уже преступна по определению и ее память запятнана совершенным на земле страшным злодеянием, то для такой души нет ничего более пугающего, чем уединение и тишина. Только здесь каждый начинает по настоящему понимать смысл и масштабы совершенного им на земле зла и выпивает до дна чашу ужаса перед своим преступлением. От этого бесконечного диалога с самим собой несчастного не отвлекает ничто, даже борьба за существование.