Похоже, придется идти пешком. Дальнейшие мемуары

5 октября 2011 скончался Стив Джобс и объявили о запуске «Ноя» Даррена Аронофски.

СЕРЕДИНА ОКТЯБРЯ

В дискуссии о цифровой съемке и кинопленке, где высказались Спилберг и Скорсезе, опять откуда-то выскочил Годар, с тирадой, что проблема цифровой съемки упирается в то, что империалистические страны ставят данную технологию на службу светской морали как способа контроля над обществом путем иллюзий, уводящих от реальности.

Бедный, бедный дурак, на что ты потратил свою жизнь.

Осенью 2011-го житель Москвы мог быть поражен плакатами на витринах ГУМа, рекламирующими модную линию одежды при помощи изображения двух человекоподобных роботов, имитирующих объятия мужчины и женщины и попытку поцелуя. Не разобравшись, что к чему, можно было прийти в ступор и стоять перед той картиной несколько минут, приходя в себя. Такого популярного примера unheimliche в нашей повседневной жизни еще не было: их лица были похожи на маски из фильма «Я, робот», а тела полые, так что видны детали, частично скрытые под металлическими пластинами.

БЕССМЕРТНЫЕ – ДАРВИН

Мифологизация как тренд конца 2000-х – начала 2010-х годов была проявлением обратного ревизионизма: фильмы Пекинпа занимались демифологизацией в период эскалации логоса в результате офранцуживания англосаксонской культуры; мифологизация повернула логос в обратную сторону – в преодоление подхода английского языка не в сторону разжатия в сторону немонтажной съемки, а в сторону сжатия до такой степени, что для звучащего слова вообще не останется места в раскадровке фильма, которая сожмется до степени такой в новых монтажных сочетаниях, что выжмет звучащее слово из элементов выразительности.

Демифологизация была проявлением дарвинистской ориентации мира в третьей четверти XX века как нового этапа в развитии просветительского рационализма; мифологизация будет способом XXI века справиться с ней, повернув природу человека в другую сторону, где она не будет объясняться таким образом. Видимо, чувство, что для этого нужно как можно дальше уйти от показа «настоящего» человека, намертво прилипшего к фрейдистскому объяснению глаза и безнадежного.

АНТИ-ДАРВИНИЗМ

Понятно, что «Дом» подыгрывает стереотипу России как дарвиновской страны, где око за око, и делает это впервые языком, понятным и близким западному зрителю, которому до этого приходилось давиться документальным реализмом, чтобы познакомиться с загадочной русской душой. Продюсеры хотели его в Канн, куда от России поехал другой режиссер, больше отвечающий базеновскому взгляду на кинематограф, как фотографию, продленную во времени; затем в Венецию – куда поехал режиссер, доведший эту идею до своего апогея в одном из своих предыдущих фильмов. Фильм нужно было двигать в американский прокат – там его лучший зритель, не здесь: здесь его будут критиковать за все, что угодно, кроме того, в чем действительно могут быть его недостатки как фильма. Вполне в духе кинопроцесса, который был в те годы, в России школа кинокритики складывалась по линиям в том, чтобы найти самые разнообразные способы определения фильма в обход специфики его как фильма; смотреть на что угодно, кроме мизансцены, и в «Доме», видит Бог, достаточно поводов для обсуждения национальной идеи, поиска современного героя и отражения времени – и все они не будут здесь лишними. Проблема в том, что критики думают, что эти вещи оторваны от мизансцены, от нее в кино не оторвано ничего.

ВО ВРЕМЯ – КОНЕЦ ОКТЯБРЯ