Похожие судьбы всегда пересекаются

— Врача сюда! — крикнул он, поднимая Юлю на руки. — Пациентке плохо!

К нему подскочила медсестра.

— Я же сказала, чтоб лежала! Ну что за народ! В палату заноси.

Дима прижимал Юлю к себе и поражался, какой маленькой и лёгкой, почти невесомой, она оказалась. Такая железная и такая хрупкая.

— Вот, клади на эту койку. Я ей даже капельницу поставить не успела! Спасибо.

Юля покрутила головой, когда игла вошла под кожу. Волосы разметались по подушке и походили на тёмный ореол вокруг бледного лица. Ресницы дрогнули, и она, открыв глаза, устало посмотрела на Диму.

— Ну вот, красавица, проснулась? — медсестра покачала головой. — Доводите себя до обмороков от обычного ОРВИ, нет дома отлежаться. Сейчас подушку под руку принесу.

Вздыхая, медсестра вышла из палаты.

— Дима, — Юля сморгнула. — Люде скажите, чтоб родителям про меня не говорила. Начнёт звонить матери и ныть.

— Передам, лежите спокойно, — он оперся рукой о металлическое изножье койки. — И стоило оно того?

Юля прикрыла глаза.

— Только не учите меня жить.

— И не думал. Куда уж мне.

— Так, а ты почему без маски? — в палату вернулась сестра. — Ты при каком отделении? Я тебя раньше тут не видела.

— А я с травмы, куратора искал, — Дима отступил за спину медсестры и, достав телефон, показал его Юле и положил в ноги, под одеяло. — Пойду дальше искать.

— Маску надень, двоечник. Так, давайте. Удобно?

Дима вышел в коридор. Напоследок обернувшись, убедился, что в палате только две койки и отдельный санузел. Кто бы сомневался, что мадам потребует себе платный больничный «номер». Дима на ходу стянул халат и вместе с шапочкой повесил на вешалку.

Люда и Егор ждали его у лестницы.

— Что с ней? К ней можно? — Люда походила на маленькую, перепуганную птичку и пищала так же — пронзительно и жалобно.

— Температура спала, сейчас капельницу ставят, — Дима взял девушку за плечо и, аккуратно развернув, подтолкнул к лестнице. — Идем, пусть отдыхает. Ничего с ней страшного не произошло. И она просила родителям не звонить.

— Я и не собиралась, — не очень уверенно ответила Люда. — А, может, ей что-то нужно? Ой, я же пакет в машине забыла!

— Мы его оставим на посту. Медсестра отнесет в палату, — Дима похлопал девушку по плечу. — Пошли.

Люда вздохнула и, обернувшись, растерянно улыбнулась.

— Спасибо, Дим. И что бы я без вас делала… Так испугалась…

— Все хорошо будет. Знаешь, а поехали к нам? Поужинаем, кино посмотрим, а вечером Егор тебя домой отвезет. Договорились?

— Конечно, да!

— Вот и отлично.

* * *

Бакстер лаял долго и громко, явно требуя внимания хозяев. Дима потянулся, сел на кровати и, протерев ладонями лицо в тщетной попытке взбодриться, глянул на часы.

Без десяти три.

— Иду, чёрт брехастый.

Бакс лаял не заливисто, но злобно, с рычанием. Кто-то, видимо, шумно прошлепал у забора, и пёс досадовал, что не может достать раздражающего его субъекта. Дима поднялся, выглянул в окно. Над крыльцом горел фонарь, и только благодаря этому свету можно было понять, что за калиткой кто-то стоит.

— Чтоб вас… — Дима стянул футболку со спинки стула и вышел в прихожую, по дороге подняв с пола шорты. Заглянул в зал. Там царила почти семейная идиллия — Егор и Люда спали на диване перед включенным телевизором, который едва слышно бубнил голосами актёров очередного сериала про нечисть. Дима взял пульт с подлокотника и выключил питание. Комната погрузилась в темноту и тишину, и только тут Дима понял, что Бакстер замолчал.

Сон как рукой сняло. Пробравшись через тёмную прихожую, Дима выскочил на крыльцо и замер, наблюдая за псом. Бакс просунул морду в щель между досок калитки и, виляя хвостом, с кем-то здоровался.

— Баксик, милый, узнал? Ты ж мой хороший!

Дима на мгновение закрыл глаза, вздохнул и медленно пошёл к калитке.

— Кто там? — спросил хрипло, сонно, сердито.

— Дима? Дима, это ты?

Он упёрся ладонью в косяк и склонил голову. Бакс завертелся у его ног — ждал, когда хозяин откроет. Рвался поприветствовать старую знакомую.

Бакс любил Свету.

— Димочка, открой пожалуйста, — старая знакомая всхлипнула. — Мне очень плохо.

Дима дёрнул задвижку и распахнул калитку. Из темноты неосвещённой улицы к нему навстречу бросилась Света, обвила тонкими руками его шею, прижалась к груди и зарыдала в голос. У их ног заскулил сконфуженный Бакс.

Дима застыл, опустив руки и поджав губы.

— Димочка, пожалу-у-у-уйста, — выла между всхлипами Света. — Пожалу-у-у-уйста… Мне идти некуда бо-о-о-ольше… Ди-и-има…

От неё пахло сигаретами и вишней. Как всегда.

Дима взял её за плечи и, оторвав от себя, вгляделся в знакомое лицо. Света хотела было отвернуться, но он поймал её за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Только не спрашивай ничего, — прошептала она разбитыми губами.

Правый глаз заплыл, губы распухли, на щеке красовалась длинная ссадина, светлые кудрявые волосы торчали во все стороны.