Читаем Похвала подлости полностью

Ван ден Брук назвал Первым рейхомСвященную Римскую империю германской нации, существовавшую с 962-го года, то есть, со времен коронации в Риме Отто (Оттона) Великого, второго правителя саксонской династии, вплоть до фактического окончательного ее разрушения в 1806-м году Наполеоном. Соответственно, Вторым рейхомВан ден Брук назвал то государственное образование, которое было основано на германской территории Отто фон Бисмарком в 1871 году и просуществовало до 1918-го года — до конца династии Гогенцоллернов.

В «Похвале подлости» периодизация трех рейховнесколько иная. Только «третий» из них остается «Третьим». В несколько расширенном его толковании: за счет включения в него вместе с рейхомфюрера еще и идейно и организационно родственной ему империи дуче. Священная же Римская империя обозначается как «Второй рейх». При этом в качестве «Первого рейха» рассматривается Великая Римская империя. Именно такая периодизация позволяет проследить главное, что объединило все три этих рейха, ведь все они — тысячелетние. Каждый — по-своему.

Первый — Великая Римская империя — просуществовал реально свыше тысячи лет.

Второй — Священная Римская империя — почти тысячу лет, но только номинально: в силу слабости связей, соединяющих его части в условно единое целое.

Третий — «Das Dritte Reich» — тоже тысячу лет, но только — виртуально, то есть, лишь в мечтах его отцов-основателей. Фактический же срок жизни «Третьего рейха», проанонсированного его создателями на тысячелетие, составил неполных тринадцать лет: мертворожденное не может быть долговечным.

Таким образом, каждый из представленных ниже пунктов «Катехизиса подлеца» не только является своего рода заповедью, обязательной к исполнению каждым, кто мечтает быть увенчанным лаврами подлинного подлеца, но и снабжен своего рода триптихом,отображающим деяния эталонных образцов подлости, оставивших свои характерные следы в истории трех тысячелетних рейхов: Первого, Второго и, естественно, Третьего.

Заповеди подлеца, то бишь, пункты «Катехизиса подлеца» расположены не по их значимости или важности, поскольку невозможно однозначно определить, какая из подлостей подлее, а просто — в алфавитном порядке.

Итак, приступаем к изложению «Катехизиса подлеца».

1. Бей исподтишка. Желательно — ножом в спину

Первый рейх. «Перед всяким решительным шагом Цезарь был вынужден повторять свои обещания и еще повышать их: перед Фарсалом он уже объявил «неограниченные» награды, на случай похода в Африку против помпеянцев еще новые донативы, также сверх всякой меры.

Но деньги не выплачивались, солдат продолжали держать под оружием. Лучшие из них, самые испытанные, уже двенадцать лет несли службу у Цезаря. Предприятия его становились совершенно непонятными: ведь того сената, который объявил его в опале и этим отказался от награждения его солдат, уже не существовало, в Риме был теперь другой сенат, вполне послушный Цезарю, сам командир располагал финансами востока, конфискованным имуществом Помпея и других побежденных и убитых магнатов. Счастливому кондотьеру, состоявшему почти неоплатным должником своих солдат, пора было, наконец, рассчитываться с ними. Но он заключал как бы все новые и новые займы, выдавал новые обязательства своим соучастникам по разграблению республики.

Летом 47-го года, одновременно с социальной революцией Долабеллы в Риме, все легионы, стоявшие на западе, были почти в открытом возмущении против Цезаря. Испанский консул прогнал своего начальника, Кассия Лонгина, и завел сношения с республиканцами, которые опять в угрожающем количестве сосредоточились в Африке. Отряды, стоявшие в Италии, бывшие победители при Фарсале, не хотели слушаться своих командиров. Солдаты жаловались, что до сих пор не исполняются обещания, данные им перед Фарселом, и выдвинули угрожающие требования. Цезарь находился еще в Азии и прислал им предписание идти из Кампании через Сицилию в Африку, но они отказались повиноваться и прогнали передавшего приказ Суллу.

Цезарь послал к ним претора Саллюстия Криспа (впоследствии — автора знаменитой «Югуртинской войны» — см. список литературы в конце этой книги. — Б. П., Е. П.) с обещанием прибавить к прежним «неограниченным» донативам еще по 1000 денариев на человека. Однако было поздно, и солдаты ничему не хотели верить; Саллюстий едва спасся от их ярости; они убили двух бывших преторов, Коскония и Гальбу, и, вместо того, чтобы идти в Африку, двинулись на Рим.

Этот солдатский бунт был гораздо серьезнее первого, разразившегося в Плаценции…

Цезарь беспрекословно признал правоту солдат и согласился немедленно выдать всем желающим отставку с денежным подарком и земельным наделом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное