Покинутый корабль

Рип увидел, что рядом с ним идет высокая женщина, которую украшал — если он правильно запомнил рассказы Дэйна — знак Кхелв. Из любопытства молодой человек попробовал, не поворачивая головы, рассмотреть знаки остальных четырех шверов; у всех они были разные. Один из них он узнал — знак Джхила.

В том, что в компании были шверы различных рангов, содержался определенный смысл. Прислать пять Зхемов было бы оскорблением. Пять Кхелвов составляли бы почетный караул.

Тропинка вела вниз, и Рип чувствовал, как мышцы на ногах с каждым шагом ноют все сильнее. Перспектива обратного подъема по этому склону — если, конечно, они выберутся живыми из предстоящей переделки — тоже не очень-то улыбалась ему, хотя тогда болеть будет уже другая группа мускулов.

У подножия холма они опять прошли мимо живой изгороди и увидели, что здесь их ждали два наземных автомобиля. Землянам указали на один из них; Джелико помедлил, и Рип понял, как не хотелось ему доверяться шверам.

Лидер шверов залез в машину вместе с землянами; как только они расселись, стеклопласт кабины из прозрачного стал темно-синим.

Во время поездки никто не сказал ни слова. Рип прислушивался к реву двигателя и глухому барабанящему звуку под своим сиденьем, который, как он наконец догадался, был шумом катящихся по земле колес.

Когда машина остановилась и открылась дверь, они увидели ровную площадку, выложенную гранитными плитами с замысловатым узором из разных минералов. Это поле чести имело овальную форму и со всех сторон было скрыто толстыми деревьями с густой блестящей листвой.

В центре эллипса стоял Зхем, который вызвал Дэйна. Он был не один. У площадки полукругом расположилось множество взрослых шверов — вероятно, чуть ли не весь его клан, подумал Рип.

Являлось ли это дурным знаком?.. Впрочем, строить догадки на сей счет уже слишком поздно.

Дэйн вышел в центр, все еще сжимая свой мешок. Рип почувствовал такое волнение, как будто он сам шагал туда. Но анализировать эту необычную реакцию было некогда; видимо, виновато его живое воображение.

У ног швера лежало что-то длинное и блестящее; он нагнулся и поднял двухметровый — не меньше — меч с устрашающе изогнутым лезвием. Рип даже не знал, что и думать: выбери тот силовое лезвие, энергетическое оружие сулило бы более опрятную смерть, чем отсечение одного члена за другим этим мечом.

Швер стоял, изготовившись к бою, не произнося ни слова.

Дэйн аккуратно развязал мешок и бросил его за спину. То, что он держал в руках, выглядело столь же загадочно, как оно звучало в коконе магура. Рип во все глаза глядел на огромный пузырь, покрытый сукном с выцветшим геометрическим узором, из которого торчало несколько черных трубок. Его предположение подтвердилось: хагис оказался каким-то звуковым оружием, вроде трубки-усилителя Фрэнка.

На мгновение все замерли. Рип увидел, как у Дэйна на лбу выступили капельки пота.

Швер взмахнул мечом, сделав им быстрое круговое движение сначала в одну сторону, потом в другую. В это время Дэйн набрал в грудь воздуха, приложил губы к трубочке и, покраснев, начал дуть в нее.

И шверы, и земляне, затаив дыхание, смотрели, как пузырь раздувается… Внезапно Дэйн изо всех сил сдавил его! Хагис взвыл, загудел на разные голоса, пальцы Дэйна судорожно запрыгали по одной из трубок, и раздалась хриплая, заунывная, назойливая какофония, ударившая Рипа по барабанным перепонкам и наполнившая его сердце неистовством.

Дзы-ы-н-нь! Меч звякнул камень в каких-нибудь двух сантиметрах от левого ботинка Дэйна. Но помощник суперкарго не двинулся с места, а, продолжая сжимать пузырь, опять подул в него. По пунцовому лбу Дэйна катился пот.

Дзы-ы-н-нь! Острие меча высекло искры буквально в сантиметре от правого ботинка Дэйна.

Меч взлетел высоко над головой швера, огромные, могучие мускулы вздулись под серой накидкой…

А Дэйн в третий раз сделал глубокий вдох, подул, и на этот раз хагис дурным голосом издал что-то похожее на мелодию.

Швер вдруг опустил меч и разинул рот, из которого вырвались мощные «Хум, хум, хум».

Он хохотал.

Все шверы, стоявшие вокруг площадки, тоже хумкали, и это было похоже на какую-то музыкальную грозу.

Дэйн слабо улыбнулся, сунул пузырь под мышку, и звуки умолкли.

Али был прав, подумал Рип. По крайней мере до сих пор.

«А не начнет ли он после этого задирать нос?» — уныло спросил внутренний голос, но Рип подумал: «Если выберемся отсюда живыми, то по мне пусть себе важничает, хоть пока Солнце не станет сверхновой».

Земляне — что было весьма мудро — стояли неподвижно.

Они ждали, когда шверы кончат смеяться.

Дуэлянт, застывший посередине площадки, проговорил теперь уже на торговом языке:

— Показать ты храбрость, землянин. Ссора с тобой я не иметь. — Он сделал жест уважения. — Она умирать.

Дэйн, в свою очередь, притронулся свободной рукой к подбородку и, хотя все еще с трудом переводил дыхание, прохрипел короткую фразу по-шверски.

На этот раз швер ответил ему на своем языке, произнося слова медленно.