Покинутый Полис

— Да чего я тебе сдался? Я даже не представляю, куда ты меня зовешь, и главное зачем?

— Сейчас не время, но я тебе все расскажу, — пообещала мутантка.

— Вот когда расскажешь, тогда и буду думать, нужно оно мне или нет. Но сначала я доведу тех, кто выжил, до этого гребанного укреп района.

Мора кивнула.

— А что это было за видение со спонтанным сексом?

— Не понравилось?

— Понравилось, но вопрос был не про это.

— Только так можно вернуть человека к жизни, — улыбнувшись, ответила белоголовая. — Душа твоя таяла.

— Хватит гнать.

— Гнать? — не поняла Мора.

— Сленг из моего мира, значит — вешать лапшу на уши.

— Лапшу на уши? — снова попав в тупик богатства русского языка, удивилась девушка.

— Да, блин, обманывать, врать.

— Теперь ясно, но я тебя не обманываю. Только ты зря не веришь в душу, это некая внутренняя сущность, которую тоже можно повредить. Вот ее-то и повредил своим тесаком Орайн. Если бы он выжил, процесс шел бы быстро, но поскольку он был мертв, то она начала распадаться. Повезло тебе, но ты бы все равно умер, если бы я не бросила якорь. Пришлось очень глубоко погрузиться в твое сознание, прежде чем я нашла сокровенное, то, в чем ты даже себе не признаешься, то, чего желаешь больше всего.

— Дом? — удивился Шах.

— Да, дом, семья, покой и женщина, которая тебя ждет.

— Что-то все очень надумано, — заметила прислушивающиеся к их разговору Акме.

Мора равнодушно пожала плечами, ей было все равно, верят ей или нет.

А Шах молчал. Он знал, что Мора права, у него никогда не было Дома. Квартира, новая подружка… Но это не было домом, не было семьей, просто место. А это уже совсем разные вещи. Он уже хотел сказать, что белоголовая права, но не успел, взревел сигнал тревоги.

— Ракетная атака, — заорал Кузнец, пытаясь перекричать надрывающегося ревуна. — Держитесь!

Шах завертел головой, ища, за что можно схватиться, но не успел, удар пришелся в днище. Жданова швырнуло вперед, голова вошла в соприкосновение с оружейным ящиком, свет погас.

Глава одиннадцатая

— Шах. Шах. Шах, — долбился в голове чужой голос, вызывающий резкую боль.

Жданов открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Зрение на удивление ясное, небо, затянутое серыми тучами, посветлело, а на обломке стены прямо над ним сидел Эдгар. Значит, провалялся он минимум часов пять, а то и семь. Бывший капитан, не торопясь, пошевелил пальцами на ногах, потом на руках, ничего не болело.

— Очухался? — раздался в голове обрадованный голос Эдгара.

— Очухался, — мысленно отозвался Жданов и, деактивировав перчатку бронекостюма, провел рукой по лицу.

Пальцы наткнулись на засохшую корку. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это засохшая кровь. Был бы он в шлеме, все бы обошлось менее болезненно, скорее всего, соприкосновения с оружейным ящиком он бы даже не ощутил.

— Где я?

— Все там же — в аду, который по ошибке назвали Эдемом, — схохмил птиц. — Семь часов в отключке, круто тебя приложило, выглядишь, как упырь после недельного загула.

— Чувствую себя так же.

Активировав шлем, Юра посмотрел показатели медицинского монитора, автоматическому лекарю пришлось повозиться — тяжелое сотрясение, проломленный череп. Если бы не регенератор, две порции которого он получил, и дальше бы валялся без сознания. А так почти норма.

Переключившись на меню отряда, Шах тяжело вздохнул, еще одна иконка погасла. Видимо, все же от судьбы не уйдешь — Поморка не пережила крушения.

Активировав карту, Юра попытался найти остальных выживших, пеленг был устойчивый, километрах в пяти горело пять ярких точек.

— Где все? — садясь и приваливаясь спиной к стене, задал он птицу свой первый вопрос.

— На месте крушения, меня послали к тебе. Погибла Поморка, остальные в норме, Термику вообще хоть бы хны, Мора шишку на лбу заработала. Остальные отделались синяками и ушибами. Я тебя почти сразу нашел, только вот ты в полном отрубе был.

— Плохо, — Шах посмотрел вокруг, ища свое оружие, но увидел только окровавленный ящик, с которым успел близко познакомиться.

— «Шквал» твой в «яйце» валяется, — поняв, что ищет Шах, пояснил ворон.

Подведем баланс — «Троль» и три обоймы к нему, кинжал теневички, четыре гранаты. По оружию все. Еды нет, рюкзака нет. Нужно пройти пять километров.

Шах огляделся более внимательно, он лежал в разрушенной квартире, крышу снесло, остались лишь стены. Медленно опираясь на кусок пластика, Жданов поднялся на ноги, его слегка повело, сказывалось ночное приключение, в глазах опять круги заплясали, ноги стали ватными и грозили подогнуться.

Выбрав в меню аптечки стимулятор, Шах отдал приказ на применение. Игла кольнула под левую лопатку, и уже через тридцать секунд жить стало здорово. Почти как с Еленой Малышевой. Хотя Жданов никогда не понимал, почему жить здорово именно с Малышевой, а не с Кирой Найтли, например. Распахнув дверь, ведущую наружу, он тихо выматерился, прямо под ним была пустота, что-то снесло половину дома, оставив эту стрелу, высотой метров в сорок, на которой он и застрял.

— Вот, как плохо не уметь летать, — ехидно прокомментировал с куска стены ворон.