Поклянись быть моей

— Позволь судить мне. — Ахилл сжал ее пальцы. — А теперь, ради разнообразия, давай обсудим кое-что менее проблематичное. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет подвенечного платья?

Глава 6

Следующая неделя была в полной мере посвящена подготовке к свадьбе. Уиллоу не раз задавалась вопросом, не было ли то признание, сделанное в кабинете Ахилла, ошибкой. Она никогда прежде не была так откровенна с другим человеком — она вообще никогда ни с кем не вела задушевных бесед. И в то же время она понимала, что с Ахиллом нельзя иначе: он слишком опытен, чтобы не почувствовать ложь и надуманные предлоги. К тому же он знал, что она хочет его, поэтому ее настороженность при обсуждении вопросов секса неизбежно вызвала у него любопытство. Более того, она не могла допустить, чтобы он решил, что ее проблема связана с ним.

Поэтому честность была для нее единственным выбором.

Уиллоу не знала, чего ожидать, когда рассказывала ему о своем трудном характере. Может, какого-нибудь несущественного комментария. Пожатия плеч. Однако она точно не ожидала, что он отставит бокал, подойдет к ней и возьмет ее дрожащие руки в свои. До того момента она не подозревала, как сильно напряжена.

Его руки оказались теплыми и сильными, они, словно якорь, удержали ее на месте. Он внимательно слушал ее, но в его взгляде не было никакого осуждения. Благодаря этому ей было легче признаваться в своей ужасной слабости.

Уиллоу допускала, что Ахилл поинтересуется, кому она в прошлом причинила вред своим гневом, и ей не хотелось рассказывать ему об отце, о последней, такой драгоценной, фотографии матери, которую она порвала в припадке ярости. Или о том, каким взглядом тогда посмотрел на нее отец, словно она всадила ему в грудь нож, а потом вдруг уронил голову и повалился перед ней на пол.

В ту ночь он едва не умер. Врачи говорили, что удар мог случиться в любой момент, но она-то знала, что все из-за нее. Из-за того, что она в ярости порвала последнюю фотографию его любимой жены. Из-за того, что она причинила ему боль.

К счастью, Ахилл не стал задавать вопросы и ей не пришлось признаваться в преступлении. Она с огромной радостью приступила к обсуждению платьев и других, менее опасных тем.

С тех пор Ахилл не возвращался к тому разговору, занятый подготовкой к свадьбе. Он всеми силами старался вовлечь ее в этот процесс, однако она вежливо отказывалась. Уиллоу не видела смысла заниматься этим, так как считала свадьбу простым спектаклем. Однако в глубине души ее снедало любопытство, а ради кого Ахилл все это устраивает. Едва ли он затеял официальную церемонию с кольцами, венчанием и медовым месяцем только ради фотографий. Нет, тут есть нечто большее.

Он заставил ее перемерить бессчетное количество платьев, прежде чем одобрил одно из белого шелка и тюля, украшенное золотой нитью. Все то время, пока шла примерка, Уиллоу убеждала себя в том, что ей безразлично, в каком платье венчаться, но когда она посмотрела на себя в зеркало, она ощутила в груди какую-то тянущую тоску. Раньше она считала, что ей не суждено иметь мужа и детей, и вот ей все это предстоит. Она знала, что все это ненастоящее, однако тоски в груди это не умаляло.

Между примерками платьев и изучением учебных программ в различных университетах Уиллоу искала в Интернете информацию по Ахиллу, хотя и уверяла себя, что надобности узнать о нем побольше нет.

Так она выяснила, что он покинул отчий дом в шестнадцать лет, не имея за душой ничего, и сколотил состояние, инвестируя в венчурные проекты. Еще она выяснила, что он произвел фурор среди женского населения Европы, а потом и Соединенных Штатов. Его отец публично отрекся от него, но для Ахилла это ничего не изменило, и когда его спрашивали об отце, он всегда отвечал: «Кто-кто?» Эта новость подстегнула любопытство Уиллоу. Ясно, что отец и сын не ладили, и ей очень хотелось знать почему.

Поэтому она стала копать глубже и собирать информацию по Эндрю Темплтону и его прекрасной жене-гречанке, Катерине. У них был идеальный брак, и они крепко любили друг друга. Вскоре после свадьбы у них родился сын, которого назвали Улиссом. В Сети было много фотографий счастливого семейства.

А потом выскочила новость, от которой Уиллоу похолодела.

В пятнадцать лет Улисс заболел менингитом и скоропостижно скончался. Герцог и герцогиня были убиты горем. Через год после смерти сына у них снова родился ребенок. Ахилл.

Уиллоу не смогла бы объяснить, почему ее так озадачил тот факт, что второй сын родился так быстро после смерти первого. Создавалось впечатление, будто герцог и герцогиня пытались заменить утраченного сына. Было совершенно очевидно, что этот способ залечить душевные раны не помог, так как через пять лет после рождения Ахилла его мать развелась с герцогом и, бросив сына, вернулась в Афины, где спустя несколько лет умерла.

Уиллоу попыталась представить, каким было детство Ахилла, если над ним и родителями постоянно висела тень Улисса. И тут она вспомнила о готовящейся свадьбе, о помолвке с фамильным бриллиантом, о медовом месяце на родине его матери…

«Все это точно не ради тебя».