Поклянись быть моей

Он хотел самостоятельно строить свою жизнь на собственных условиях, не чувствовать себя призраком, слоняющимся по комнатам отцовского дома.

Однако сейчас все изменилось. Все изменило завещание отца, и женщина, предназначавшаяся Улиссу, стала его. Он не мог дождаться, когда физически утвердит свое право на нее. Он мечтал об этом всю неделю. О том, чтобы привезти ее на свой остров и выпустить наружу горящий в ней огонь. Ему хотелось узнать, действительно ли с ней так трудно, как она говорила, ему хотелось смотреть, как она загорается, наблюдать, как она горит. И горит для него. Только для него.

Греция всегда была территорией, которую он считал своей, в отличие от отцовского дома, где он чувствовал себя незваным гостем. Именно поэтому он и привез ее сюда. Сейчас, когда ветер с моря играл ее фатой, он лишний раз убеждался в правильности своего решения. Здесь, в Греции, нет призраков.

Ахилл ласково прижал Уиллоу к себе. Она была мягкой, от нее исходил сладкий аромат. Она повернулась к нему и посмотрела на него.

Он заглянул ей в лицо, но выражения прочитать не смог. Точно такое же выражение было на ее лице тогда, в кабинете, когда она напряглась и он взял ее руки в свои. Она еще тогда сказала, чтобы он был поосторожнее с ней.

— В чем дело? — спросил Ахилл, обхватывая ладонями ее щеки. — Ты боишься? Я не сделаю тебе больно, Диана.

Она покачала головой. Он чувствовал, как она напряжена.

— Это… это для меня, да? Медовый месяц. Потому что ты хочешь меня?

Ахилл увидел в ее глазах какое-то странное томление, а в голосе распознал надежду. Ей очень хотелось, чтобы это было правдой, но она… боялась, что это так.

Он очень хорошо помнил это чувство, оно охватывало его каждый раз, когда он смотрел на отца в надежде, что вот сегодня он, глядя на него, увидит в нем не Улисса, а Ахилла. Что с этого дня он станет сыном своего отца, а не призраком.

Однако отец так и не взглянул на него как на сына.

«Я всегда буду призраком».

Ахилл отогнал эту мысль и понял, что не может солгать Уиллоу. Или самому себе.

Конечно, все это было ради нее. Ведь он запросто мог уложить ее в кровать в Торнхейвене сразу после свадьбы, если бы речь шла лишь об осуществлении брака или о том, чтобы утвердить свои права над суженой брата.

Но речи об этом не было. Дело было в другом. В самой Уиллоу. В его златовласой богине. В том, что благодаря ей он ощущает внутри себя живой огонь, а не холодный пепел. Конечно, их отношения строятся на чисто физическом влечении, но в этом влечении присутствует и нечто большее.

— Да, — ответил Ахилл. — Все это ради тебя. Потому что я хочу тебя. Только не ищи в этом особого смысла. — Он внимательно смотрел на нее, наблюдая, как меняется выражение ее глаз, и, осознавая, что нужно договорить все до конца, чтобы не было никакого недопонимания. — Нас связывает физическое влечение, секс. И ничего большее.

В ее взгляде что-то промелькнуло и исчезло.

— Да, — глухо произнесла Уиллоу, — понимаю.

— Вот и хорошо. — Он большим пальцем дотронулся до уголка ее рта. — И ты будешь моей целую неделю, женушка. Не одну ночь. Договорились?

Неожиданно Уиллоу приподнялась на мысках и поцеловала его в губы.

В нем будто полыхнул пожар, все мысли перепутались. Ему показалось, что он полжизни ждал этого момента.

И вот дождался. Только теперь ему хотелось большего. И побыстрее.

Все остальное куда-то улетучилось. И отец. И брат. И мать. И сердечная боль, которую он всячески пытался игнорировать, и бушевавший в нем гнев. И временами одолевавшее его сожаление о том, что зря он не умер вместо Улисса.

Все это исчезло. Осталась только Уиллоу, сладкая и жаркая.

И желание, которое рвалось наружу.

У него была масса планов. Он собирался сделать этот вечер особенным, медленно подступая к желаемому. Сначала избавить Уиллоу от напряжения, затем постепенно разжечь в ней огонь и только после этого овладеть ею.

Однако все его планы рухнули в одно мгновение.

Ахилл стал срывать с нее платье. Пуговицы градом посыпались на пол террасы. Она не сопротивлялась, лишь дрожала. Когда он снял с нее нижнее белье, она прижалась к нему всем телом и обняла за шею.

Да, у него были планы. Широкая мягкая кровать в спальне, дорожка из розовых лепестков, шампанское, чтобы отпраздновать их свадьбу.

Но сейчас он едва успел донести ее до гостиной, где уложил на диван. Он секунду полюбовался своей женой — ее изящным телом, стройными и длинными ногами, идеальной грудью с маленькими розовыми сосками, — но не стал тратить время на то, чтобы успокоить ее и избавить от возможной нервозности и чтобы поцелуями разжечь в ней огонь. Да он и не успел бы, даже если бы захотел, потому что Уиллоу приподнялась с дивана, обхватила его за плечи и повалила на себя. Он тут же стал раздвигать ее ноги, одновременно расстегивая молнию на брюках. Потом он поспешно сбросил их и занял свое место.

Где-то на окраинах его сознания витала мысль, что надо бы немного выждать, подготовиться.

Однако это было выше его сил.