Поклянись, что моя

Блейк спокойно поправляет узел галстука, кивая:

— Я думаю, интересное положение вашей дочери говорит само за себя.

Мои родители пересматриваются, и что-то в их взглядах заставляет меня напрячься. Мгновенно воздух проникается таким напряжением, что я почти чувствую его на себе. На мгновение в комнате повисает двусмысленная тишина. Отец коротко прочищает горло.

— Какое такое положение? — его голос низкий, немного хриплый, кажется почти на грани угрозы и еще чего-то. Я, пытаясь сохранить самообладание, резко кашляю:

— Это он о финансовом положении, — неловко улыбаюсь. — У меня сейчас сложности с деньгами, — быстро добавляю, чтобы сбить волну недоразумений.

И сразу поднимаюсь из-за стола, не дав родителям вставить слово:

— Нам пора. Дочь Блейка одна дома, не думаю, что…

— У вас есть дочь? — удивленно переспрашивает мама.

— Да, ей пятнадцать, — спокойно отвечает Блейк, вставая и поправляя лацканы пиджака.

— Ей пятнадцать, и она прекрасно справляется дома одна, — добавляет он, глядя на меня, почти прожигая взглядом. Мы молча обмениваемся взглядами, словно негласно споря. В конце концов Блейк сдержанно уступает: — Но, к сожалению, нам действительно пора.

Дальше все происходит почти как в тумане. Мама охает, но все-таки приходит в себя, пожимая Блейку руку, а отец, посерьезнев после всего разговора, кивает ему, протянув ладонь для рукопожатия:

— Надеюсь, моя дочь в надежных руках.

— Можете не сомневаться, — сдержанно улыбается Блейк, а потом немного наклоняется ко мне, приобняв, и тихо шепчет: — Я подожду тебя снаружи.

Он действительно идет, я же остаюсь на месте, настолько ошеломленная, что не сразу понимаю, когда его спина исчезает за дверью. Только осторожный стук входной двери возвращает меня в реальность.

— А он не промах, дочь, — голос отца, только отошедшего от всех потрясений этого вечера, звучит почти как выстрел в этой ошеломленной тишине.

Я не могу сказать ни слова. Но прежде чем это успевают сделать мои родители, я быстро убегаю в свою комнату, чтобы избежать лишних вопросов, которыми они уже готовы меня усыпать. А вопросы есть, я вижу по их глазам. Собираю на быструю руку чемодан и, попрощавшись с родителями, выхожу на лестничную площадку. Провожая меня, мама лишь коротко целует меня в щеку, она понимает, что я не настроена на разговор, но ее взгляд полон недосказанности.

— Все хорошо, — успокаиваю ее, прежде чем она закрывает за мной дверь.

— Ну ты хотя бы звони мне, хотя бы иногда, — говорит мама, и я вижу, что ее глаза уже на мокром месте.

— Конечно, мам. Пока, — я улыбаюсь, держа улыбку до тех пор, пока дверь передо мной окончательно не закрывается и на их месте появляется силуэт. Я не пугаюсь, потому что знала, что он здесь. Увидела его сразу, как только вышла из квартиры. Моя улыбка мгновенно сходит. Я выдыхаю, несколько секунд просто глядя в закрытую коричневую древесину. Он был за дверью все это время, пока я прощалась с матерью.

Мы обмениваемся взглядами и вот теперь я чувствую, что в воздухе что-то меняется. Нет больше той безмятежности и легкости, которым был наделен этот вечер. Родителей больше нет рядом, мы не у меня дома, а значит, пора заканчивать с любезностями.

— Ты не рассказала им о беременности, — говорит он, не спрашивая, а скорее констатируя факт.

У меня на миг даже перехватывает дух. Я молчу. Блейк тем временем забирает у меня чемодан, продолжая сканировать своим холодным, нечитаемым взглядом. Я сглатываю, чувствуя, как пережимаются связки горла. Выдохнув, я резко качаю головой и поворачиваюсь, молча цокая каблуками к лифту. Блейк практически сразу последовал за мной.

— Почему ты им не рассказала?

Я вызываю лифт. Пока он едет, я чувствую, как внутри что-то переворачивается. Мне не хочется отвечать, потому что я попросту не знаю, что сказать. Все это казалось таким ложным. Блейк и его поведение. Он вроде бы был искренним за столом, но стоило нам выйти, как все вернулось на круги своя. Снова этот холодный взгляд и закрытая, непроницаемая маска.

— Я собиралась, позже, — отвечаю поникшим голосом, чувствуя, как он предательски выдает меня. Я понимаю, что Блейк уловил что-то, после того, как он подозрительно прищурился. Признаюсь, я расстроена, сильно. Видеть Блейка таким, отдавать себе отчет, что он может вот так, просто и непринужденно, это больно. Его поведение, то, как он весь вечер заботился обо мне, смеялся, о чем-то переговариваясь с отцом… Зачем все это? Впечатлить моих родителей? И только? Ведь на самом деле все иначе, ему нет дела до меня и до моих чувств. На глаза неконтролируемо выступают слезы. Наконец лифт щелкает и створки разъезжаются. Я быстро захожу внутрь, Блейк идет следом и нажимает нужную кнопку. Лифт тут же трогается с места, разбавляя эту необычную, почти ощутимую тишину.

— Что это было? — спросила я скорее себя, чем его, но Блейк все же отвечает.

— Ты о чем? — удивленно спрашивает он.

Я поднимаю взгляд, встречая его.

— Я о тебе. О том, как ты себя вел.