Поклянись, что никто не узнает... (СИ)

- Настоящей трагедией, - вдруг закончил за меня Павел Андреевич, и я с удивлением посмотрела на преподавателя. Его лицо приняло отсутствующее выражение, словно мыслями мужчина сейчас был далеко-далеко. - Ты так и не смогла принять факт того, что твоя жизнь так круто поменялась. А новые члены семьи вызвали в душе только чувство отторжения…

- Да, вы правы, я не смогла принять ни отчима, ни Тимофея. А мама будто и не замечала моих страданий, все внимание было им, и это ужасно ранило меня. Я считала, что она предала меня…, - Господи, и что же меня так прорвало? Еще расплакаться осталось, стыд-то какой! Но слова Павла Андреевича затронули что-то в самых глубинах моей души. Что-то сокровенное и такое… болезненное. Возьми себя в руки, Элиза! Котик не твой личный психоаналитик! Однако, вовремя заткнуться оказалось выше мох сил. - Я думала, что со временем смогу принять эту ситуацию, но у меня не получается, хотя я стараюсь, Павел Андреевич, честно стараюсь! А как вы так хорошо… понимаете мои чувства?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Котик горько усмехнулся, и его горячая ладонь вдруг легла на мою руку, заставив испытать спектр самых противоречивых чувств.

- Я тоже был в подобной ситуации однажды, - проговорил он, и было заметно как мужчине тяжело об этом говорить. - Но я не смог простить свою мать, мы не общаемся до сих пор…

Я замерла, ошеломленная этим таким личным признанием. Не знаю, что сподвигло меня накрыть его руку своей ладонью в ответ… Мы долго смотрели друг на друга, и я не могла отвести взгляд от этих прекрасных и таких печальных глаз. Тая от тепла его ладони, просто с ума сходила от этого мгновения, ощущая чувство единения с этим человеком. Но тут Павел Андреевич вздрогнул, прервав зрительный контакт. Мы тут же отпрянули друг от друга, почувствовав себя ужасно неловко. То ли от того, что только что держались за руки, то ли от этого спонтанного и такого личного разговора. Кажется, и от того и от другого…

Мгновенно поднявшись из-за стола, Павел Андреевич вернулся на свое место.

- Элиза, я прекрасно понимаю твои чувства, но все же попытайся найти точки соприкосновения с Тимофеем. Ваша вражда начинает негативно влиять на вашу жизнь и учебу. Это был твой второй страйк. В следующий раз будем разговаривать совсем по-другому. А сейчас начинай уборку.

С этими словами он поднялся из-за стола и направился на выход.

- Подождите, Павел Андреевич, - спохватилась я, поднявшись следом и достала из пакета его пиджак. Преподаватель остановился, и я протянула ему вещь, с которой так не хотелось расставаться. - Спасибо вам за пиджак.

- Не за что, Элиза, - улыбнулся он, посмотрев мне в глаза так, что у меня ноги онемели.

Принимая пиджак из моих рук, будто бы нарочно коснулся ладони и исчез за дверью.

Мое бедное сердечко грозило пробить грудную клетку. Боже, до чего же Котик классный! Такой невероятно красивый, сексуальный, а еще такой добрый и чуткий! Идеальный мужчина! Меня вдруг накрыло такой волной нежности, что я чуть не задохнулась от этого всепоглощающего чувства. Сейчас я определенно точно осознала, что впервые в своей недолгой жизни влюбилась до беспамятства…

Ради вас, Павел Андреевич, сделаю все, что угодно! Даже помирюсь со своим невыносимым братцем!

Глава 8

   Воодушевленная нашим задушевным разговором и окрыленная затопившей меня как цунами влюбленностью, парила с ведром грязной воды в руках по направлению к туалетам. Романтика, мать ее! Но уже в полушаге от того, чтобы завернуть за угол, остановилась, услышав знакомый голос… Затаив дыхание, прислушалась и, оставив ведро, на цыпочках подкралась к стене, осторожно выглянув из-за угла.

- Макс, на меня смотри, - вполголоса произнес Тим, аккуратно обхватив ладонями лицо своего друга.

- Слушаю и повинуюсь, лапусик мой, - рассмеялся Максим, а я округлив глаза, юркнула обратно, вжавшись спиной в стену. Нет! Нет, нет, нет и еще раз нет! Это не может быть правдой! Я должна убедиться! И снова осторожно выглянула из-за стены.

- Ну хватит, а, - возмущенно прошептал Тим. - Не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел нас.

- Так никого же нет, чего ты трусишь? - вновь рассмеялся Макс, а затем я увидела то, что уже вряд ли когда-нибудь смогу развидеть. Тим начал медленно наклоняться к лицу Макса. Нет! Этого моя тонкая душевная организация точно не вынесет! Хотела уж было тихонько ретироваться, но мой маленький внутренний дьяволенок буквально принудил меня нашарить в кармане телефон и сделать пару снимков. Простите меня, любовь моя, Павел Андреевич, я правда помирюсь с Тимом, но… не сегодня! И вот крадусь по стеночке подальше от всего этого безобразия. Добравшись до ведра, схватила его и как горная лань помчалась на третий этаж. Надеюсь, там у туалетов меня не будет ожидать Содом и Гоморра.