Но с появлением Робсонов Филипп так часто стал проводить вечера в Хейтерсбэнке, что всякие надежды, которые неосознанно питала Эстер, угасли сами собой. Поначалу, когда она услышала про Сильвию, юную кузину, что стояла на пороге взросления, ее объяло мучительное чувство сродни ревности. Однажды в ту пору она осмелилась спросить у Филиппа, как выглядит Сильвия. Безо всякого воодушевления он сухо описал внешность кузины – черты лица, волосы, рост, – но Эстер, к собственному удивлению, проявила настойчивость, задав главный вопрос:
– Она красивая?
На землистых щеках Филиппа проступили красные пятна, но он ответил безразличным тоном:
– Надо полагать, некоторые находят ее красивой.
– А ты? – не сдавалась Эстер, хотя и сознавала, что его коробит ее вопрос.
– Незачем говорить о таких вещах, – с неудовольствием в голосе резко ответил он.