Поклонница (СИ)

Половину дня я провела на телефоне с Настей. Но она была в таком диком восторге, даже большем, чем я, что была бесполезна в плане советов.

Мы созванивались с Тони пару раз в неделю, постоянно общались в «Твиттере». И однажды во время нашего третьего разговора он поднялся и сказал:

— Хочу тебе кое-что показать.

Он прошёл почти по всему дому и открыл дверь в спальню, из которой можно было выйти прямо к бассейну.

— Эта комната пустует, — начал он. — И если всё дело в том, что тебе негде остановиться, то она будет ждать тебя. Как и я.

Мне трудно было говорить, в ушах шумело, поэтому я молча смотрела на кровать с балдахином из лёгкой ткани. Изящный туалетный столик напротив, ночник на высокой ножке на тумбочке. Это была спальня принцессы. Моё воображение дорисовало атмосферу, запахи. Зачем ему такая откровенно женская комната в доме?

— Здесь иногда останавливалась мама, когда приезжала погостить. Но послушай, у меня большой дом, тут всем места хватит. Приезжай.

Я долго не могла ничего ответить. Я не понимала, зачем ему. Кто я вообще такая, чтобы нравиться настолько, чтобы приглашать в свой дом? Сильно сомневаюсь, что это было от природной широты души. Мне казалось, он более прагматичный, хотя и не лишён романтичности.

Тони вернулся в гостиную и сел на диван. Он похлопал по сидению, к нему запрыгнула Куки и положила морду на колени. Она преданно заглянула хозяину в глаза, приподняв уши. Он рассеянно потеребил её холку.

— Подумай и скажи мне, что ты решила, хорошо?

— Да.

Мы попрощались.

***

WhatsApp

Настя: Я не понимаю, чего ты ещё думаешь? Собирай вещи быстро!

Ульяна: Думаешь, мне не хочется? Да больше всего на свете!

Настя: Тогда почему ты ещё здесь, а не одной ногой в аэропорту?

Ульяна: Хотя бы потому, что мне ещё возиться с визой, билетами, диплом надо получить и придумать что-то с работой. Видишь, как много всего?

Настя: Это отговорки. Ты грезишь по нему уже сколько, год? Поверь, в жизни не у каждого бывает такой шанс. Ты ничего не потеряешь.

***

Я знала, что Настя права. И не понимала, почему сопротивляюсь. Но этим же вечером уселась за ноутбук и принялась проводить своё исследование. Оказалось, что поездка в Америку — это не полёт на Луну. Я составила план того, что мне нужно сделать, и повесила его над рабочим столом. Потом зашла в «Твиттер» и написала Тони: «Я прилечу. Будем считать, что так я провожу свой отпуск после получения диплома. Спасибо, что разрешаешь мне остановиться у тебя».

Я закрыла ноутбук, чувствуя, что щекочущие меня бабочки расправили крылья вовсю. Теперь я не отступлюсь. Даже если у нас с ним ничего не выйдет, это будет моё приключение. Больше приключение, о котором я буду рассказывать своим детям. Может, нашим общим детям с Тони. От этой мысли у меня окончательно закружилась голова, и я по привычке схватила телефон, чтобы написать Мише. Но, едва начав набирать сообщение, вспомнила, что мы больше не разговариваем. «Ну и пусть! Я буду с Тони, и он увидит, как ошибался!» Я показала язык телефону и отложила его в сторону.

***

А дальше всё понеслось со скоростью света: сборы документов, виза (Тони прислал приглашение, чтобы облегчить задачу), разговор с начальницей на работе и бесконечные, просто выматывающие беседы с родителями. Мама была настолько против, что я не знала, как ещё мне ей противостоять.

— Что ты там забыла? — без устали спрашивала меня она.

Возможно, моей ошибкой было не рассказать родителям о Тони раньше. Я жила с ними в одной квартире, и так или иначе они видели, что что-то происходит в моей жизни, о чём я молчу. Наверняка они слышали и кусочки моих телефонных разговоров с подругами. Но я сначала просто сказала, что хочу отправиться в Америку на каникулы после получения диплома. Это им не понравилось. Папа хмыкнул и уткнулся обратно в новости, мама охнула: «Зачем так далеко?»

— Ма, я уже большая и вполне самостоятельная.

— Да, но ты собираешься туда одна. И там у тебя никого нет. А эта страна…

— Что не так со страной? И у меня есть там знакомые.

— Ни одного русского, — мама скривилась, и я чуть не взорвалась. Какая разница, русские, американцы или европейцы — мы живём в цивилизованном обществе. А все, с кем я общаюсь, были очень благодушными, щедрыми и добрыми людьми.

— Мам!

Она отвернулась, надувшись, и потянулась за журналом. Я хотела выйти из гостиной, но мама не собиралась так просто сдаваться:

— И вообще, этот твой Тони? Разве он нормальный человек? Наверняка, нет. Что ему, американок мало?