Поклонница (СИ)

Джулс: Ты правда не понимаешь? В моей стране люди, которые вырвались за границу всё ещё считаются счастливчиками по жизни. Им завидуют, и всем кажется, что жизнь здесь, особенно в Голливуде — просто сказка. А если ты не сумел здесь зацепиться, то все кому не лень будут тыкать в тебя пальцами и смеяться.

Челси: Это очень обидно.

Джулс: Жизнь вообще часто несправедлива.

Челси: А ты хочешь остаться здесь? В Америке?

Джулс: Я не знаю. Здесь всё чужое. Но я не скажу, что сильно скучаю по дому. Мне бывает одиноко. Но тогда я захожу сюда, разговариваю с вами, и мне становится легче. Или переписываюсь с друзьями из Москвы. Это не то же самое, что быть рядом с ними. Но это хоть что-то. Я ещё не привыкла. Не поняла, смогла бы я здесь жить или нет. Прошло мало времени.

Челси: Я понимаю.

Джулс: Но я всё ещё планирую остаться здесь до середины сентября. А дальше будет видно.

Челси: От встречи со мной и Аделин ты не отмажешься! Я прилечу 26 числа. Купила билеты.

Джулс: Ура! Как я рада! Это отличная новость.

Челси: Так что не скучай и жди нас!

***

Наверно, мне пора прекращать вести ночной образ жизни. Снова засиделась допоздна, и теперь это нельзя объяснить никакой разницей в часовых поясах — я вполне адаптировалась к местному времени.

Тони, как обычно, был уже на работе, и я решила, что мне пора начать осваивать город более активно. Машину я водить не умела, так что вызвала такси и отправилась гулять в центр.

Даунтаун Лос-Анджелеса меня привлекал небоскрёбами. А ещё тем, что неподалёку располагался исторический центр города — так что я рассчитывала полюбоваться архитектурой. Читая про достопримечательности Лос-Анджелесв, я узнала, что в мэрии есть смотровая площадка, доступ к которой совершенно открыт для всех желающих, — разве можно упустить такую возможность?

У меня было ощущение, что я оказалась на съёмочной площадке какого-то фильма. Только сейчас я осознала, что башню Банка США, ту самую, куда мы ходили с Тони в ресторан в первый вечер, я видела, и не один раз, в разных голливудских фильмах. У меня даже появилось жгучее желание пересмотреть «Трансформеров». Архитектура Америки 20-х годов — это неоклассика и ар-деко. Меня завораживали строгие геометрические линии, узоры и лепнина, приглушённые тона.

Подниматься по ступеням Сити Холла было волнительно — не могла поверить, что вот так запросто можно зайти в правительственное здание. Но оказалось, что это так — я заполнила карточку посетителя, мне выдали бейдж, — и всё. Как и в башне Банка США, мне пришлось «пересесть» из одного лифта в другой. «Mayor Tom Bradley Room» — гласила надпись на двадцать седьмом этаже прямо над бюстом того самого Бредли — первого и единственного афроамериканца, который правил городом аж двадцать лет.

Вид со смотровой площадки открывался невероятный! Я медленно шла по кругу, наткнувшись только на пару из немецкоговорящей страны, которые попросили меня их сфотографировать. Город простирался бесконечно далеко. Я никогда не считала, что Лос-Анджелес — это сплошные небоскрёбы, как представляла себе Нью-Йорк. И всё равно, только увидев своими глазами, насколько одноэтажна Америка, поняла, как сильно в нас укоренились некоторые стереотипы. С какой бы стороны башни Тома Бредли я ни смотрела, видела лишь крыши домов и линии дорог до самого горизонта, который очерчивали горы.

Спустившись вниз, я взяла кофе в небольшой палатке и пошла изучать небольшой парк, раскинувшийся прямо под стенами мэрии. То там, то тут я натыкалась на группы людей. Дети, играющие возле фонтана; молодые люди, которые сидели или лежали прямо на траве; туристы с телефонами на вытянутых руках — они, почти как и я, вертели головами, пытаясь рассмотреть каждую мелочь. Найдя пятачок на газоне, с которого был виден Сити Холл, я присела и достала скетчбук.