Покой

Тогда марид схватил его и вместе с ним пролетел над морями опасными и пустынями грозными, коих было не счесть, и, наконец, прибыл в страну великих гор, сплошь из мрамора, яшмы и лазурита, со львами у подножия, черными обезьянами на склонах и снегом на вершинах; посреди них высился великий град, и у ворот он поставил бен Яхью на ноги, хлопнул по спине и молвил: «Твоя любовь внутри, и, клянусь Аллахом, ты свободен от меня, а я – от тебя». Тогда бен Яхья спросил: «Как называется это место? Ибо я нахожусь в чужих краях, где мои ноги никогда не ступали». И марид ответил: «Это Город Привидений», – а затем исчез, как дым.

Тут увидела Шахерезада, что забрезжил рассвет, и прекратила дозволенные речи.

Капля дождя ударила мне в лицо, за ней еще и еще одна, а потом молния расщепила небо прямо перед автомобилем. Я колотил по плоскому стеклу заднего окна, пока мистер Макафи не остановился и не позволил мне – уже несколько промокшему – устроиться в тесном пространстве между ним и тетей Оливией. Помню, как раз в тот момент, когда «студебеккер» снова двинулся вперед, дождь полил всерьез: гроза гнала яростные волны воды горизонтально, и они барабанили по ветровому стеклу, словно град.

– Надо попытаться успеть туда до того, как дорогу размоет, – сказал мистер Макафи тете Оливии. – А не то можем тут застрять.

Несколько раз двигатель «студебеккера» как будто замирал в нерешительности и почти умолкал, когда вода попадала под капот. Тетя неизменно крепко хватала меня за руку, а мистер Макафи, качая головой, говорил:

– Не волнуйтесь, просто дождь закоротил свечи зажигания, но блок горячий, и все снова высохнет.

Внезапно тетя (движимая неведомым мне волшебством) вскинула руку.

– Вон там! – воскликнула она. – Там!

– Где? – спросил мистер Макафи, а затем, как и я, понял, что она указывает на ворота в проволочном заборе, тянувшемся вдоль дороги. Две очень узкие колеи вели от ворот прямиком в серый дождь. Мистер Макафи резко крутанул руль и сказал: – Ви, я надеюсь, ты не ошиблась; в нас может ударить молния.

Тетя, к которой вернулось самообладание, уверенно ответила:

– О, мы всегда можем убежать в дом, Джимми.

– Если он там есть.

Дождь немного утих, и мы увидели его – массивный фермерский дом из кирпича и плитняка, чьи прочные каменные стены, вероятно, возвели еще до Гражданской войны. Рядом с входной дверью куст белых июньских роз размером с лавр все еще демонстрировал последние три цветка в этом году – впрочем, теперь их уничтожила гроза; под раскидистыми, колючими серо-зелеными ветвями укрылась одинокая курица; не было никакого крыльца, кроме куста, и только одна высокая каменная ступенька, к которой мистер Макафи подъехал как можно ближе, прежде чем нажать на клаксон. В окне гостиной горела керосиновая лампа. Мистер Макафи снова просигналил, и в этот момент дверь открылась; на пороге стояла женщина в длинном и старомодном ситцевом платье, а за ней пряталась маленькая девочка с косичками, наблюдая за нами из-за укрытия, похоже, маминых юбок. Женщина сделала жест, которого я не понял, и исчезла в доме, за ней последовала девочка. Тетя Оливия сказала:

– Пошла за зонтиком – он нам не нужен, и она промокнет. Джимми, не хочешь пробежаться?

Мистер Макафи распахнул дверь и выскочил наружу. Я последовал за ним и за три прыжка, которые мне потребовались, чтобы добраться до двери, промок так, словно упал в реку.

– Не мешай Ви, – сказал мистер Макафи и отвел меня в сторону. Моя тетя, конечно, тоже промокла, и мы все трое стояли в дверях и смеялись над этим, когда женщина в ситцевом платье и маленькая девочка вернулись с зонтиком, похожим на черную птицу, и огромным старым дождевиком, из тех, что предпочитают фермеры.

– Я Эм Лорн, – представилась женщина. – Полагаю, вы подруга Элеоноры, Оливия Вир?

Тетя сказала, что да, и представила нас с мистером Макафи.

– Что ж, я рада, что вы привели мальчика, – сказала женщина в ситцевом платье. – Дороги вновь станут пригодны для автомобиля никак не раньше завтрашнего полудня; вам придется остаться у нас на ночь, и вы бы тревожились, будь он дома один. А где же его мать и отец?

– В Европе, – ответила тетя. – Видимо, сейчас они в Италии, если придерживаются маршрута – я не получала от них открыток после Парижа.

– Я там никогда не была. Знаете, наша семья очень много путешествовала, и я столько слышала про все эти места, что иной раз кажется – повидала их воочию; но стоит призадуматься, вспоминаю, что нет. Я хотела бы когда-нибудь туда поехать, и Карл тоже. Он пытался уговорить кого-нибудь вложить немного денег в дело Божье, чтобы поехать миссионером в чужие края, но до сих пор мы не нашли никого, кто бы согласился.

– Я-то думала, вам не захочется покидать эту прекрасную ферму, – заметила тетя.