Покойник «по-флотски»

От автора: Нашествие СПИДа на территорию СССР, как утверждают, можно было остановить. Высшее советское руководство своевременно получило информацию о смертельной опасности этой болезни. Однако, тогдашний вождь медицины академик Блохин презрительно фыркнул: «Почему у нас должна болеть голова из-за того, что в ихней растленной Америке неизвестно почему сдохло несколько педерастов?»

Алексей Сирота:

Приговор суда огорошил и меня, и Старика. Никто не принял во внимание главного смягчающего обстоятельства – садизма убитого. Прокурорша, от который на тот момент сбежал очередной муж к молоденькой студентке-практикантке, свела все к анекдоту:

– Уважаемый суд даже не представляет, чего только не напридумывают преступники в свое оправдание. Мне за много лет работы на посту государственного обвинителя приходилось слушать и не такую ерунду. Припоминаю, одна растратчица показала, что брать государственные деньги ей приказывал диктор Левитан, который для этого выходил из радиоточки.

После такого уничижительного предисловия рогатая Брандмайорша обрисовала во всех деталях процесс ликвидации трупа как доказательство полной деградации обвиняемой и потребовала высшей меры наказания, поскольку «не существует реальных сроков социальной реабилитации личности убийцы».

Этот термин – социальная реабилитация личности – впервые употребил на всесоюзном совещании Генеральный прокурор. И с тех пор его подчиненные принялись носиться с этим выражением, как дурень с писаной торбой. Трое хилых мужичков – судья и два заседателя, желто-зеленые от услышанного, – приговорили бывшую медсестру к смертной казни. Верховный суд оставил приговор в силе. Впервые за Бог знает сколько лет в камере смертников Лукьяновского изолятора появилась женщина. И только в инстанции последней надежды – Комиссии по помилованию при Председателе Президиума Верховного Совета УССР – нашлась холодная голова, которая в своем выступлении разложила все по полочкам:

– Погодите, за что, собственно, вынесен смертный приговор? За убийство? Но ведь оно было совершено в состоянии аффекта. К этому мы еще вернемся. Давайте признаемся – осудили за ненадлежащее обращение с трупом. Есть ли у нас расстрельная статья на этот случай? Нет! Это либо отягчающее обстоятельство, либо доказательство психической ненормальности. Склоняюсь к последнему. Ибо в состоянии шока именно женщина склонна к нелогичным поступкам. Припомните, в состоянии послеродовой горячки мать может даже убить своего ребенка. Но ни один суд ее за это не осудит.

Теперь о том, что государственное обвинение назвало «фантазиями убийцы». Я имею в виду садистские наклонности убитого. Ничего себе фантазии, если их реальность подтвердили более десятка свидетелей! Иное дело, что изо всех цивилизованных форм защиты обвиняемая выбрала именно нецивилизованную. Наконец, суд, я полагаю, безосновательно отбросил версию о спонтанном характере самого акта убийства. А на него указывает то временное затмение сознания, на которое ссылалась обвиняемая. К сожалению, и психэкспертиза этого не исследовала. Такое впечатление, что всех загипнотизировал этот нож. А если бы в руках у нее была мясорубка или хрустальная салатница? Мы бы и тогда говорили о заранее обдуманных намерениях?