Покойник с площади Бедфорд

– Ну а потом, я ведь действительно читала газеты, – призналась Шарлотта.

– Это видно, – тень улыбки появилась на лице старого солдата.

– Это было ужасно! Статья написана абсолютно безответственным человеком. Думаю, что именно это и заставило меня прийти. И сказать вам, что я на вашей стороне.

– Вы говорите так потому, что ничего не знаете, миссис Питт, – генерал отвернулся от гостьи и смотрел в окно. – Одному Богу известно, что еще может выясниться…

Теперь это уже были совсем не светские банальности. Шарлотта видела это по тому, как напряглось все тело хозяина дома, по тому, каким несчастным стало его лицо, и по тому, как он отвернулся от нее, когда произносил эти слова. Ей было понятно, что он боится чего-то конкретного, и это полностью занимает все его мысли в настоящий момент.

Женщина испугалась за него, и первой ее реакцией было защитить генерала, несмотря ни на что.

– Конечно, я ничего не знаю, – согласилась Шарлотта. – Но где вы видели настоящих друзей, которые готовы оказывать поддержку, только зная все, что произойдет в будущем? Только когда они уверены, что это ничего не будет им стоить, не доставит им никаких неудобств и не принесет никаких неприятных сюрпризов?

– Я знавал много таких друзей в прошлом, но они никогда не были настоящими, – тихо сказал Балантайн. – Но ведь преданность в дружбе – это палка о двух концах. Настоящий мужчина не позволит вовлечь своего друга в опасность и не потребует от него обещаний, даже мысленных, заплатить цену, величина которой может быть неизвестна им обоим… – Тут Балантайн понял, что зашел слишком далеко, и почувствовал себя совсем не в своей тарелке. – То есть я хочу сказать…

Шарлотта подошла к двери, но затем снова повернулась лицом к собеседнику:

– Ничего не надо объяснять. Много воды утекло с нашей последней встречи, но не так много, чтобы все изменилось. Мы все еще понимаем друг друга. И моя дружба принадлежит вам, хотите вы этого или нет. Всего хорошего.

– Всего хорошего… миссис Питт.

Женщина направилась прямо домой и так торопилась, что не заметила, как пролетела мимо двух своих знакомых. Войдя в дом, она прошла прямо на кухню, даже не сняв шляпки.

Глажка была закончена, и Арчи мирно спал в пустой корзинке.

Грейси чистила картошку, и когда она подняла голову, продолжая держать в руке нож, на ее лице было написано нетерпеливое любопытство.

– Поставь чайник, – распорядилась Шарлотта, опускаясь на ближайший стул. Она могла вскипятить воду и сама, но хорошо знала: нельзя подходить даже к самой чистой плите, если на тебе надето светло-желтое платье.

Горничная немедленно поставила на стол заварной чайник, чашки и молочник. Достав молоко с ледника, она водрузила в центр стола сине-белый кувшинчик, покрытый муслином, по краям которого были нашиты маленькие грузики, чтобы материал не унесло сквозняком.

– Ну, и как хенерал? – спросила служанка, доставая из буфета жестянку с бисквитами. Для этого ей приходилось вставать на цыпочки и вытягиваться в струнку, но она отказывалась держать бисквиты на нижних полках: такая уступка казалась девушке поражением.

– Очень расстроен, – ответила миссис Питт.

– Он знает имя убитого? – спросила горничная, ставя коробку с бисквитами на стол.

– Я не спрашивала, – вздохнула Шарлотта. – Но боюсь, что это вполне вероятно. Что-то его очень беспокоит.

– Но он ничо об этом не грил, правда?

– Нет.

Чайник начал свистеть, и мисс Фиппс, взяв прихватку-варежку, сняла его с печи и налила немного воды в заварной чайник. Ополоснув заварной чайник этим кипятком, она вылила его в раковину. Затем положила в маленький чайник три ложки заварки и залила ее кипятком, а в большой чайник долила воды из-под крана и опять поставила на плиту. Девушка была уверена, что кипяток всегда пригодится, даже в жаркий июньский день.

– И што же мы будем с усем этим делать? – спросила служанка, усаживаясь за стол напротив хозяйки. Картофель подождет, решила она. Этот разговор был важнее.

– Даже и не знаю, – ответила Шарлотта, машинально снимая шляпу.

– Вы што, волнуетесь, што он могет быть в учем-то замешан? – Грейси провела ладонью по лицу.

– Нет!

– Правда? – спросила девушка, прикусив губу.

Миссис Питт заколебалась. Чего же мог бояться Балантайн? А то, что он чего-то боялся, было совершенно очевидно. Мог ли он нервничать из-за еще одного вмешательства в свою личную жизнь и жизнь его семьи? У каждого семейства есть масса вещей – ссоры, ошибки, недопонимания, – которые они хотели бы скрыть от глаз общества в целом и особенно от людей своего круга. Это ведь все равно что раздеваться посреди улицы!

– Я не знаю, – сказала хозяйка дома вслух, кладя шляпу на стол. – Я абсолютно уверена, что он благородный человек, но все мы можем ошибаться в своих суждениях. В то же время многие из нас готовы совершать поспешные и глупые вещи, лишь бы защитить тех, кто нам дорог или за кого мы в ответе.

– А за кого он в ответе? Я имею в виду хенерала, – задала Грейси новый вопрос, разливая чай.

– Ну, не знаю… За жену, за кого-то из слуг… за друга, наконец.

Несколько минут служанка сидела, глубоко задумавшись.