Покойник в кювете

Никиту любили в редакции и были рады видеть его. Все, кроме Горыныча. Он отказался от торта и, прежде чем удалиться к себе в кабинет, сказал:

— А ты, оказывается, герой. Вот уж не думал.

А что ты вообще можешь думать, близорукий, неумный, ничтожный человечек, редактор убого листка, в котором 76 % акций принадлежат тебе, остальные поделены поровну между твоим замом Лидией Ивановной, Настенькой и секретаршей, дочерью одного из твоих рекламодателей, которая вечно висит на телефоне и сплетничает, если только не шлындает по городу якобы по твоим поручениям? Если вскрыть твою черепушку, то под ней ничего не найдешь, кроме одной извилины и забот о рекламе.

И вечно ты хамишь двум беззащитным женщинам.

В дверях Горыныч остановился.

— Давненько от тебя не было материалов. Пришлось даже упразднить твое положение в редакции в качестве внештатного репортера всяческих там происшествий. Впрочем, ты уже достаточно прославился своими подвигами на другой ниве. А колонку криминальной хроники будет вести… — он обвел взглядом комнату, — будет вести Анастасия.

У Настеньки глаза полезли на лоб.

«Браво, Горыныч! Славная импровизация», — подумал Никита.

Когда дверь за ним захлопнулась, Никита от души поздравил Настеньку.

— Никита Константинович, а вы на меня не в обиде?

— О чем ты говоришь, радость ты наша?

— Нет, правда?

— Даже тени подобного чувства нет, — уверил ее Никита.

— Вы мне поможете? Я боюсь, сама не справлюсь.

— А как же, Настенька, чудо ты наше? Конечно, помогу. Больше того, я уверен, ты справишься с колонкой лучше меня.

Напоследок Никита обещал познакомить ее с сотрудниками полиции и договориться с ними о том, что ее будут приглашать на брифинги и пресс-конференции по поводу чрезвычайных происшествий в городе.

Тепло простившись с членами редакции, Никита вышел на улицу и бодрой походкой пошел прочь, ни разу не оглянувшись.

Вечером ему позвонила Светлана.

— Как ты? — спросила она, придав голосу участливый тон. — Не очень пострадал?

— Да нет. На этот раз пронесло. А ты неужели до сих пор читаешь потертый листок Горыныча?

— Признаться, нет. От подруги прослышала о твоем очередном приключении, — сказала Светлана и добавила: — В туалете.

«Не можешь не съязвить», — подумал Никита.

— Она знала про нас с тобой. И наверно, поэтому решила поделиться со мной последней новостью. Не удивлюсь, если о ней говорит весь город.

— Вот как? — сказал Никита, не найдя ничего лучшего.

А знает ли твоя подруга сейчас про уровень наших отношений? Вряд ли. Иначе бы не стала сплетничать. Если только ей не показалось пикантным, что всё произошло в туалете.

Наступила заминка.

Никита решил заполнить паузу, сказав:

— Спасибо, что позвонила.

После этого напрашивалось само собой повесить трубку, — о чем он сообразил только после сказанного, — но этого не произошло.

— А у меня есть новость, — сказала Светлана. — Извини, если она тебе покажется неприятной.

— Постараюсь пережить.

— Я, кажется, скоро выйду замуж. Ты уж не обессудь.

О, женщины! Вы прекрасны! Даже лучшие из вас не могут отказать себе в удовольствии пококетничать. Вам мало просто выйти замуж. Вам еще надо разбить чье-то сердце.

— Так кажется или выйдешь? — спросил Никита голосом, лишенным досады.

— Выйду, — фыркнула Светлана.

Второй раз за день Никита выразил искренние поздравления. Светлана приняла их без особого воодушевления, но это его не касалось. Их пути разошлись окончательно и бесповоротно.

Он поужинал и после недолгого бдения у телевизора лег спать.

На следующее утро Никита пошел в фитнес-клуб. Когда он сел за тренажер, к нему подошел смущенный Михаил.

— Извини, старик. Взбаламутил я тебя.

— То есть?

— Ну как же? С группой карате. Дело-то всё никак не заладится. Ты уж прости. Придется подождать. Не представляю себе, как эти бизнесмены ведут свой бизнес. Знаю только одно: даже между собой они договориться не могут конкретно о дне и часе занятий.

«Разумная Светка оказалась права. Что с карате, что со мной», — подумал Никита.

— Не бери в голову, — сказал он.

— Ну как же? Ведь жить на что-то надо.

— Надо. Но ситуация не критичная. Я могу подождать.

— Правда?

— Честное пионерское.

— Слава богу, — облегченно вздохнул Михаил. — Не буду мешать, — добавил он и отошел от Никиты.

День прошел незаметно. И как это обычно бывает с днем, проведенным в безделье, он после себя не оставил ни следа, ни воспоминаний.

Вечером ему позвонил Сергей.

— Как ты? — спросил он.

— Я прекрасно. А как там общественность? Не бьет тревогу по случаю затянувшейся вакансии связиста?

— Не иронизируй.

Никита был далек от иронии. Что бы он ни говорил утром Михаилу в фитнес-клубе, а состояние его финансов катастрофически приближалось к критической черте. А по верному замечанию все того же Михаила, «жить на что-то надо».

— Пока вакансия свободна.

— Прекрасно, — невольно вырвалось у Никиты.

— Но ты не затягивай. Я даже не о вакансии. Отнесись серьезно в первую очередь к себе. Никита, пора остепениться. Завязывай свою ерундистику с карате и Горынычем.

«Это я уже слышал, — подумал Никита. — Как в жизни всё повторяется. Только вот плохое чаще, чем хотелось бы».