Покойница для куклы

Через полчаса ванна отключилась, и Хейдвиг пожалела, что это удовольствие заняло всего минут двадцать, не больше. Надев свои вещи – футболку и джинсы, она снова взяла в руки записку. Слова о безукоризненном виде сбили ее с толку, потому что она никогда в жизни не носила изысканных вещей – лишь то, что она могла позволить себе купить или одолжить на короткое время. Воспользовавшись пультом, она нашла вместительный платяной шкаф – и ее разочарованию не было предела: все, что она увидела, оказалось платьями допотопного кроя и стиля к тому же они были похожи на те роскошные наряды, что надевают на дорогих фарфоровых кукол. И вообще, безукоризненность Хейдвиг понимала по-своему – современно, несколько эпатажно, сексапильно. Здесь не из чего было выбирать, но условия ставила не она, и потому пришлось подчиняться требованиям работодателя В. Наконец, после мук выбора, она глянула на себя в зеркало – и едва не рухнула без сознания. На нее смотрела огромная фарфоровая кукла с разукрашенным лицом, одетая в розовый прикид с кринолином, корсет которого еще не был зашнурован. Хейдвиг могла двигаться, но отражение в зеркале было застывшим, без каких-либо эмоций на лице. Ее охватил такой ужас, что пришлось срывать с себя весь этот ненормальный маскарад и искать что-нибудь более-менее адекватное ситуации. У Хейдвиг не проходило ощущение, что та кукла следит за ней с той стороны зеркала. Когда она оглянулась, в зеркале уже никого не было. Наконец, из всего того хлама – почему-то в этом шкафу все было розовым – она надела платье в зеленую клетку с огромными манжетами. Оно было закрытым и застегивалось под самым горлом. Хейдвиг было трудно дышать из-за того, что деним сжал ее тело, будто корсет, вместо отражения человека перед ней в зеркале возникла коричневая пасхальная крольчиха с громадной корзиной в лапах; на ней были надеты розовый ковбойский наряд и высокие сапоги. Это уже слишком! Над ней издеваются, наверное, еще с помощью скрытых камер наблюдают. Шкаф начал закрываться, и Хейдвиг ничего не оставалось, как выбежать в комнату в таком виде. Она провела рукой по голове и облегченно вздохнула. Нет, все это было зазеркальным бредом. Только бредом. Она осталась прежней.

Именно в этот миг истекло время, данное Хейдвиг на подготовку. Бесшумно открылись двери из комнаты, и ей пришлось выйти в коридор. Хейдвиг даже не успела обдумать возможные вопросы, которые ей будут задавать, как пол повез ее вперед. Медленный поворот за угол и вниз – и Хейдвиг ничему еще не успела удивиться, как оказалась в очень странном месте. Зал не зал, комната не комната… Но пол остановился, и Хейдвиг пришлось идти дальше самой. Полумрак был естественным явлением в этом доме, это она уже поняла, но дальше впечатляло само пространство. Все-таки это мог оказаться и зал, из тех, что во дворах или музеях. Более того, непониманию Хейдвиг не было предела: каким бы огромным ни был этот дом, ТАКОЕ помещение не могло никаким образом ВТИСНУТЬСЯ в него. Это противоречило всему, что она видела в реальной жизни, но здесь приходилось доверять своим собственным глазам. Хейдвиг медленно пошла вперед и начала рассматривать зал. Тяжелые бархатные шторы не давали свету проникнуть внутрь. Китайская резьба из черного дерева украшала стены, а светлые бежевые пятна – мебель в стиле рококо – смотрелись китчево. Понемногу глаза Хейдвиг привыкали к окружающей обстановке, и она отметила для себя, что хозяин дома не обременяет себя хоть каким-нибудь понятием о стиле или вкусе: зал мог быть складом или магазином антиквариата – никак не залом для приемов гостей или делегаций. Она растерялась и не знала чего ожидать дальше, потому что запуталась, куда идти. Словно в ответ на мысли Хейдвиг, в ее голове зазвучал тот самый баритон, который она слышала ночью.

– Я проведу тебя к столу. Надеюсь, тебе завтрак понравится. Главное: не показывай никакого удивления по поводу того, что увидела или услышала. Даже не думай выдать себя движением или выражением лица. Тут за всеми следят.

Хейдвиг хотела о многом расспросить, но последние слова заставили ее изменить ход мыслей. Сейчас не она ставит условия, а неизвестно кто. Кстати, она уже начала подозревать, что Макс не имеет отношения ко всему этому. Если бы не его голос в трубке, она никогда бы не согласилась на это предложение. Сейчас уже ничего нельзя было изменить, и она должна была строго придерживаться указаний незнакомца. Он взял ее за руку, но с большим почтением, чем ночью и повел ее за собой. Хейдвиг уже заметила, что он старался быть в тени, чтобы она не рассмотрела его внешность. Он шел быстро, а она старалась идти как можно медленнее: она чувствовала, что платье так и хочет ее раздавить, а сапожки, стучащие по полу, жали и натирали ноги, похлеще, чем туфельки для китайской принцессы.