Покойный просил цветов не приносить

И сразу увидел его. Он стоял на противоположном тротуаре с подчеркнуто беспечным видом. На меня он не глядел. Но зато я хорошо его рассмотрел. Толстый белобрысый коротышка с красным одутловатым лицом. Свет рекламы какого-то магазина ярко освещал его — этакая воплощенная невинность.

На улице не было ни души, только толстый коротышка на противоположном тротуаре. Конечно, я не мог быть совершенно уверен, что именно он звонил в дверь к Ужу. Но я был почти уверен в этом.

Мне пришлось увидеть коротышку снова, и тогда уж я не усомнился, что это он звонил в дверь к П. М. Хорге, «Советы и информация».

Не включая зажигания, я закурил сигарету и задумался. Книга на письменном столе Ужа поставила меня в тупик, и все же это, несомненно, был один из кубиков головоломки.

Я не мог решить, что мне делать. Я гадал, не взял ли П. М. Хорге книгу у Пребена Рингстада. Потому что, если он взял книгу у Пребена…

Я ломал себе голову слишком долго и внезапно решил поехать прямо к Пребену и посмотреть.

Было всего только начало одиннадцатого. Прежде я у Пребена Рингстада не бывал. Раза два в год он пытался пригласить меня к себе, но я каждый раз уклонялся под благовидным предлогом. У меня никогда не было желания подружиться с Пребеном Рингстадом. Но я знал, что он живет неподалеку от меня в новом доме на Драмменсвайен.

От Энербаккена до Скейена я добирался почти четверть часа, и все же для Пребена наверняка было еще не поздно. В моем представлении Пребен был ночной птицей — щеголеватой, надменной и обидчивой. Такие, как он, бодрствуют по ночам, красивые, одинокие, разочарованные, раздумывая над загадками своей судьбы.

Пребен сразу открыл на мой звонок. Он похудел. Очевидно, минувшие месяцы отразились и на нем, мне это как-то не приходило в голову. И меня поразило что-то трагическое в его облике. Или, вернее, патетическое. Я вспомнил, как его охарактеризовал Кристиан: «Он многое делает неплохо, но ничего по-настоящему хорошо. Он во всем был и останется "почти"».

Мне показалось, что Пребен обрадовался моему приходу.

— Заходи, Мартин, заходи… Выпьешь чего-нибудь?

— С удовольствием… Только чего-нибудь послабее. Сам понимаешь, за рулем…

— Возьми пока сигарету.

Он вышел за бутылками и стаканами. Я сел и огляделся вокруг.

У Пребена был хороший вкус. Безусловно хороший. На мой взгляд, гостиная была, быть может, чуть слишком подчеркнуто артистична, но при этом отличалась изысканной простотой. Пребен вошел с подносом и приготовил нам обоим коктейли, болтая при этом о разных разностях.

Я впервые оказался с ним наедине и подумал, что, пожалуй, был к нему несправедлив. Он вовсе не так невыносим, как мне хотелось себе внушить. Тут Пребен вынул из кармана мятую пачку сигарет и закурил.

И я снова вспомнил об Эрике, об Эрике, который, сидя в машине, вынул продолговатый золотой портсигар с громадным сапфиром. Жуткий портсигар, символ всех комплексов Эрика.

А Пребен, аристократичный, воспитанный Пребен, извлек из кармана мятую пачку сигарет.

Надо было переходить к делу.

— Собственно, я приехал, чтобы попросить тебя одолжить мне на время одну книгу, — сказал я.

— Пожалуйста. Бери любую.

Вся короткая стена гостиной была заставлена книжными полками. И, однако, в книгах было легко разобраться. Я сразу обнаружил, что «в этом безумии есть своя система», как сказано в «Гамлете». Книжные полки явно свидетельствовали о том, что владелец не просто знает толк в книгах, но и читает их.

Найти на полках группу нужных мне книг было делом минуты.

Ту книгу я увидел сразу. Значит, Пребен не одалживал ее Ужу.

— Вот эту, — сказал я, протянув ее Пребену.

— А у тебя самого такой нет?

— Есть, но не здесь в городе. Она дома, в Бакке. Я не слишком часто в нее заглядывал. Она все-таки рассчитана прежде всего на специалистов.

— Не знаю. По-моему, она может быть поучительна и полезна для всякого.

— Пожалуй, — подтвердил я, чувствуя себя профаном.

Я посидел еще минут пятнадцать. Мы продолжали болтать обо всем и ни о чем. Но ни один из нас не заговаривал о том, что занимало его больше всего. В общем, ни один из нас не вел себя по правилам детективного романа.

Стало быть, вот как оно бывает на самом деле. Люди бродят вокруг да около. Бродят в потемках.

Но время работало на нас.

И тишина безвоздушного пространства, которая, как мне казалось, окружала нас последние три месяца, была затишьем перед бурей. А когда буря разразилась, она оказалась страшнее, чем я ожидал.

Я сунул книгу под мышку, поблагодарил Пребена за коктейль и поехал домой.

Дома я запер дверь и уселся в гостиной с книгой на коленях. Я стал ее листать, но мне не удавалось сосредоточиться: я думал об одном — о том, что я видел эту книгу на столе у П. М. Хорге.

Я долго сидел и гадал, почему на неопрятном столе Ужа лежал Большой энциклопедический словарь Беккера по искусству.

Глава 10

Отложив Энциклопедический словарь Беккера по искусству, я стал расхаживать по комнате.