Поколение

— Легко сказать, правильно. А если он устроит мне ловушку, подложит что-нибудь, чтоб я попался? Тогда я влип. В мастерской нас только двое из Гвардии. А об остальных и говорить нечего. Или из АК, или старики, которые из-за верстака мира не видят. Хозяин подобрал рабочих под стать себе. А нас, молодых, только двое, вот и агитируй как хочешь. Старых не убедишь. «Сперва сопли утри, щенок», — скажут и засмеют. Остальные не интересуются ничем. Пошел я домой к одному молодому рабочему, Стефаном его зовут, он недавно женился, и ребенок у него маленький… Я подумал: «Парень он с головой, непьющий, сынишку любит, баба у него славная. Надо попробовать». А было это после того, как мои парни из Еленок, что работают в депо, прилепили магнитные мины с термитным зарядом к цистернам. Сделали они это ночью. Прикрывал их я и Левша с Кола. Мины были замедленного действия. Поезд отошел. Я представлял себе, как они бабахнули в дороге, и на следующий день места себе не находил от радости. Пошел я, значит, к Стефану. Рабочие места у нас рядом, вот мы и подружились. Он вроде меня, торопиться не любит, делает все солидно, не кое-как. Пришел я к нему, разговорились мы с ним о работе, о том о сем. Мальчишка у него описался, он его перепеленал. «Смотри, говорит, какой богатырь, шесть кило двести тридцать граммов». А малыш, пока он его перевертывал, пустил фонтан, и прямо ему на жилетку. Мы засмеялись. Жена тоже. «Коли не умеешь, нечего браться», — говорит. А мальчишка тоже смеется, единственный зуб скалит. Посмотрел я на парнишку, вспомнил Цистерны, и стало у меня как-то радостно на душе, вот я и спросил у Стефана: «Какое ты будущее своему сыну готовишь, Стефан?» А он отвечает: «После школы будет дальше учиться. Хочу, чтобы он Вавельберг кончил. Пусть будет техником или инженером, как наш хозяин». — «А откуда ты столько денег возьмешь?» — спрашиваю я у него не без задней мысли, потому что знаю, при социализме учить будут бесплатно. Он этак призадумался, помолчал немного, покусал губу и говорит: «Работы после войны будет много. Вот увидишь, будем мы с тобой, Яцек, на траве лежать, а на подметках напишем цену — сколько, значит, за час хотим получить, чтобы Нас зря не тревожили. После войны всегда работы много. А ты ведь знаешь, работать я умею. В чертежах разбираюсь неплохо, и сам, если нужно, чертеж могу сделать». Выкладывает он мне все это, а я уж наперед знаю, что он дальше скажет, и стало мне, ребята, тоскливо. «Я заработаю много», — говорит он. А я только головой киваю, он думает, что поддакиваю ему. «Накопим денег. Жена у меня хозяйственная, я не пью. Парнишка маленький. Начальная школа ничего не стоит. А когда придется за него платить, я к тому времени уже мастерскую открою. Найму нескольких парней из деревни, чтобы мне за обучение платили, двоих чернорабочих, сам встану за станок, и пойдет дело. Сынишка, если даже не пойдет по моим стопам, все равно на кусок хлеба с маслом заработает. А я, как скоплю немного деньжат, мастерскую продам и на старости лет поселюсь с Анкой в Пирах или еще где-нибудь под Варшавой, чтобы лес был неподалеку. Куплю маленький домик с фруктовым садом. Поди сюда, покажу тебе первую балку для моего будущего дома». Привел меня в сени, влез на табурет и снял с антресолей, что бы вы думали? Суппорт от циркульной пилы. «Обрати внимание, говорит, суппорт не обыкновенный, а комбинированный, вот здесь — пила, а тут, сбоку, — кронштейн для крепления сверла. Циркульная пила и сверло одновременно. По дешевке купил. Пришлось, правда, обручальное кольцо продать, еще отцовское». Вот и толкуй с таким. Сто лет будешь его убеждать, а он еще решит, что ты ему зла желаешь. Он все уже заранее предусмотрел — всю жизнь распланировал.

Лицо у Александры помрачнело. Все притихли. Собирались провести вечер весело, и вдруг мыльный пузырь веселья лопнул. Яцек понял, что виной всему его рассказ.