Возвращались через олимпийский объект (для яхт?), зашли в какой-то бедный музей (музей крейсера «Русалка»?). Сдавали «нормы» по метанию камней у памятника «Русалке». Шутили и веселились. Вечером сходили в башню Кик-ин-де-Кёк. Заглянули в музей прикладного искусства, где оказались единственными посетителями. Зашли в Оле Висте – послушали слабый хор с органом и проповедь (кажется, на латыни). На задних рядах лежали наушники для русских слушателей. Перевод – набор слов. Я хотел еще остаться для приключений, но народ не поддержал.
Три наших компаньона пошли в варьете, а мы – спать на вокзал. Вернее, это я один пошел спать. В полночь меня разбудил очень глупый милиционер и выгонял меня с вокзала, пока я ему не показал студбилет. Потом спал в разных местах и положениях. Даже на столе рядом с Биллом. На этот раз проспали чуть ли не до 10 часов. Хотя милиционер в 5 часов закричал «подъем, товарищи!» и стал всех расталкивать. Добился лишь временных успехов – все вернулись на свои места.
В
Снова за учебу. Масса всяческих заданий, которые надо сделать в месяц.
С греками (Софокл, Эсхилл, Эврипид) пока покончил. Начал читать Шекспира. Как оказалось, Гену не обогнал. Овидий, Гораций, Плутарх остались у меня без внимания.
Читать греческие трагедии без знания греческой истории, мифологии и культуры было опрометчивым решением. По этой причине греческие авторы показались тогда скучными. Они стали понятными только десятилетия спустя, кога был прочитан Гомер и по книгам и музейным экспозициям освоено понимание древнегреческой цивилизации.
Была переаттестация. Отмечено, что комсомольская активность в нашей группе резко упала. На беседу о будущем строяке остались немногие.
Физика: зачет протолкнул на 5. Истратова разрешила досрочную сдачу вместе с Михаилом, чем я крайне удивлен, но доволен.
В последнее время наблюдаются какие-то вывихи в жизни. Застойная усталость выливается в дурацкие игры. То кидаемся консервными банками, то устраиваем бои на подушках. Недавно Шура и Ко развлекались акробатическими номерами в одежном ящике. А мы с Биллом устроили 40-минутную борцовскую схватку в коридоре. Под одобрение возбужденной толпы. Как говорит Алексей, «настроение хорошее, идем ко дну». На носу экзамены, голова не варит, знаний нет. Все отлично, жизнь прекрасна!
На изостудии нарисовал ужасный карандашный портрет, который понравился добровольцу-натурщику. Вероятно, потому что из него получилась рожа матерого убийцы. Определили мою работу как победную (может быть, потому что я очень постарался добавить контраста). В общаге тоже рисую. Костя, который знает толк в этом деле, одобряет с иронией. Вокруг развелось множество корифеев рисования.
Смотрели слайды Пикассо и Кандинского. Абстракции непонятны. Насколько должно воспалиться сознание, чтобы так искаженно изображать мир? Какой ужас Пикассо испытал перед фашизмом («Герника»)! У Кандинского космические переплетения форм со случайными реалистическими деталями – вроде колосочка пшеницы, травки. А в основном нагромождение крючков. Непонятно, загадочно. Большой вопрос, как это оценивать.
Комсомольское собрание группы. Поболтали о строяке без всякого фактического материала. Поговорили о новых методах в учебном процессе (на чем, кстати, дело, порученное Славе Сержанову, и закончилось). Слабо прошло обсуждение «яичной проблемы». Серега Отаров, Дима Цаплин, Андрей Коваленко говорили чепуху. Слабо выступили Шура и Слава. Маршал и я, хоть и говорили дело, но в дурацкой форме. Билла надо снимать. Видимо, придется принимать дела.
Был день рождения Алексея. Поели-попили (некоторые выпили), попели до 2х ночи. Втянули и Славу Сержанова. Пели много и с охотой. Провожая Олю, повеселились – по очереди всех окунали в снег. Поставили рекорд по влезанию в телефонную будку – 6 человек, считая Билла.