Поколение пепла

Словно в подтверждение его мыслей где-то снаружи глухо заухал крупнокалиберный пулемет. Бурый и его правая рука переглянулись. На вооружении их собственной армии таких не стояло.

Здесь уже подняли по тревоге всех, кого только можно, и теперь стягивались к лже-складу.

– Что будем делать? – спросил Дед.

Хотя обычно это была прерогатива Валерьяныча – давать советы.

– Как что? Пошлем бакланов, чтоб подняли кипеш. А сами идем на прорыв в другую сторону. Нам подфартило, там люк есть.

– Не по понятиям, – печально изрек старик, чуть сдвинув шляпу. Но, чуть подумав, кивнул.

Понятия, они как законы российские: трактовались всегда в пользу власти. А властью были они.

Покойник уже успел погрузиться лицом в вонючую массу. Бурый поправил кобуру и зычно крикнул:

– Эй, Безухов! Сюда беги!

К ним быстро подскочил плотный мужик с отрезанным ухом, который с того памятного эпизода, когда он проштрафился, оставив пост, превратился в расторопную шестерку. Боялся, что переведут из Безуховых в «Пьеры». Ну а теперь ему придется побыть «торпедой». «Торпеда» – это шестерка одноразовая, расходная. Для самых опасных и даже самоубийственных заданий.

– Полезай на крышу и осмотрись.

Надвинув поглубже шапку, мужик не очень уверенно похромал к лестнице, ведущей на технический чердак. Бурому показалось, что по пути тот перекрестился.

Глава 5. Антитеррор

На чердаке пахло гарью и запеченными с кровью потрохами. Через развороченное взрывом слуховое окно было видно здание Горсовета на противоположной стороне улицы. Его третий этаж горел. На втором огонь уже потушили. Стекла были выбиты все до единого.

– Это что за… снусмумрики? – превозмогая боль, спросил Колесников, пока его перевязывал санитар. – Еле упокоили.

Он получил скверную рану левой голени. Слава богу, артерия была не задета, но пострадала кость, и прежде чем наложили повязку, глава ополчения потерял почти поллитровку, как он сам выразился, крови. Теперь он мог оказывать бойцам только моральную поддержку.

Зато на пыльном полу среди старых стульев и отслужившей свое мебели лежали лицом вниз в лужах крови трое невысоких щуплых короткостриженных мужиков.

– Леший их знает, – Богданов осторожно выглянул через пролом наружу.

Минуту назад еще кто-то вел огонь из сада, второй крепко сидел на парковке, но и тех уже взяли, правда, тоже не живыми, а мелкой нарезкой для шведского стола. В лексиконе бойцов антитеррористических подразделений слово «взять» чаще означает не заковать в наручники, а убить наповал.

Внизу, у них под ногами, на двух этажах кирпичного здания раньше размещались фирмы из сферы обслуживания, а теперь – общественные службы, которым не хватило места в Горсовете. Бюрократия города росла стремительно.

Зачистка чердачного помещения прошла удачно, благодаря боевому опыту и смекалке. И только под конец последний из оставшихся в живых врагов, умело прикинувшийся мертвым, выстрелил в «министра обороны» Подгорного практически в упор.

– Живыми надо было, – посетовал Владимир, возвращая переводчик огня в позицию стрельбы одиночными.

– А они дались бы? – резонно заметил Масленников.

Когда на верхнем этаже Горсовета начали вылетать стекла, они втроем как раз выходили на улицу. В здании оставались четверо сотрудников – уборщица, двое охранников, засидевшийся допоздна делопроизводитель. Именно он, совсем не буквоед, а бывший мент, коллега Масленникова, и добрался первым до оружейной комнаты на первом этаже. Остальные из находившихся в Горсовете погибли сразу под ураганным огнем.

Именно с его помощью они сумели «взять» паразитов на чердаке, которые слишком увлеченно стреляли по окнам второго этажа. Уже потом к ним подошел полувзвод из соседней Комендатуры и помог добить окопавшихся во дворе врагов.

Но все понимали, что это только начало. По всему городу отдельные перестрелки сливались в шум сплошного боя. Патронов никто не жалел, обе стороны отстреливали целыми магазинами.

Постепенно из отдельных сбивчивых донесений выстроилась цельная картина. Враги проникли в город с севера и сумели просочиться во все районы. Бои шли как минимум в шести местах, но самый интенсивный – возле фальшивого склада. Попытавшиеся отбить его сходу и без команды ополченцы отошли с потерями. Разбойников только там было не меньше сотни, а уж сколько их пришло всего, Владимир не хотел и думать. До пятисот душ.

Склад. Приманка, из-за которой Богданову теперь было немного не по себе. Это ведь была его идея, из-за него попал под молотки сторож и все, кто оказался рядом со злополучным зданием. Их кровь была и на его руках. Но зато вражеский прорыв будет легко локализовать, а еда – те крохи, что у них были, – останется нетронутой.

Здесь, на площади, возле того, что Богданов с пафосом называл «комплекс правительственных зданий», было тихо.