Поколение пепла

– А кто? Ты ранен, мент здесь нужен, – Владимир указал на Масленникова.

Его блуждающий взгляд остановился на Караваеве. Тот сидел рядом со своей супругой чуть поодаль, на скамейке у дверей Горсовета и что-то ей нашептывал, позволив себе пять минут отдыха. Как острый нож в сердце было для Богданова видеть их нежности в то время как Маша лежит в палате, неподвижная, как труп, под трубками и капельницами.

– Тоша! Ты у меня в долгу, не забывай. Достань этих уродов и привези мне их бошки.

Мобилизацию никто еще не отменял, и город еще не вернулся к мирной жизни. Вряд ли хоть кто-то спал в эти часы. Взрослые растаскивали сгоревшие дома, хоронили убитых, чинили поврежденные коммуникации, дети тоже едва ли спали после такой кошмарной ночи.

Поисковик поднялся со своего места и внимательно посмотрел на Богданова. В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ему было жаль товарища, который, к тому же спас его любимую. С другой, он был несказанно счастлив, что это не его сейчас утешают. А с третьей, ему очень хотелось побыть с женой, которая за этот вечер и ночь пережила не меньше, чем они. На лице же Анастасии читался один вопрос: «Неужели ты меня опять покинешь?»

– Все ясно, господа, – Караваев склонил голову. – Я их проворонил, значит, мне и разгребать? А больше никого нет, кроме нас четверых, одни чурки с глазами.

В его голосе сквозил сарказм. Терпение этого анархичного от природы человека было исчерпано.

– Есть, – покачал головой Богданов. – Но я хочу, чтоб ты проконтролировал.

Он уперся лбом и не собирался отступать.

– Лети с ними, Антон, – неожиданно для всех прозвучал голос Насти, взявшей мужа за руку. – Убейте их там всех, ради меня.

Они с Машей никогда не были подругами. Просто она слишком хорошо понимала, почему Владимир хочет крови.

– Что будем делать с иудами? – осторожно спросил Масленников, когда угрюмый Караваев удалился. Настя провожала его до вертолетной площадки.

– У меня есть одна идея, – понизившийся голос Богданова не предвещал ничего хорошего. – Понадобится два трактора и один трос. Можно шесть тракторов и три троса.

– Нефиг технику гонять. Мы же не звери, не надо всякой швали уподобляться. Сергей Борисыч нас не похвалит. Давай просто повесим их.

– Добрый ты… – Владимир тяжело вздохнул. – Ну, так уж и быть, повесим. Только без мыла. Мыло надо экономить, брат. И осторожненько, чтоб позвонки не повредить.

* * *

Раннее утро звено винтокрылых машин встретило в небе. Резали воздух лопасти вертолетов, собранных еще в Советском Союзе, краешек солнца освещал горизонт. На фюзеляжах символика спасательного центра соседствовала с кое-как намалеванной эмблемой Подгорного.

А где-то внизу по тонкой ленте дороги скользили черные точки: большие и поменьше. Несколько грузовиков и десяток джипов. Все, что осталось от некогда грозной банды.

Бурый думал о поражении. Хорошо же их макнули… Да был ли вообще шанс, блин? Их было всего четыреста человек, а против них укрепленный пятитысячный город, настоящая крепость.

Еще он жалел, что в ночном бою выжил Волосатый. Тот вернулся один, все его люди сгинули в атаке на мэрию. Теперь этот гад явно попытается перехватить лидерство над огрызком банды, который у него остался. Ведь это он, Бурый, планировал налет. Это его «молниеносный рейд и уход с хабаром» оказался пшиком.

С другой стороны, подумал он, банда сбросила балласт, который и так ей только мешал бы в голодное время. По крайней мере, теперь в лагере еды хватит на всех. Добраться бы еще до него.

Атака с воздуха началась внезапно. На равнине они увидели бы их издалека, но здесь, в предгорьях, вертолеты настигли их неожиданно, появившись из-за ближайшего холма.

Раций у банды теперь не было, поэтому каждый водитель поступал, как считал нужным. Кто-то прибавил газу, кто-то попытался свернуть в сторону, двое ударили по тормозам.

Бурый самым первым выскочил из своего джипа, где он ехал в гордом одиночестве. По другую сторону дороги остановился один из грузовиков, братва посыпалась из кузова, главарь заметил Волосатого и махнул ему рукой.

– Пошли за мной! Но не кучкуйтесь! И головы ниже.

Бурый поймал себя на мысли, что не знает, зачем помогает заклятому другу и этим безмозглым шлангам. Может, не хотел превратиться в одинокого бродягу.

Пригибаясь к самой ботве, они побежали в сторону густой запущенной рощи, несмотря на лежащий кое-где снег еще сохранившей пожухлую листву.

Первым заходом смели с дороги всех, кто пытался уехать от приближающейся с воздуха смерти. Пилоты на курсовых пулеметах и стрелки в обоих МИ-8 патронов не жалели, поливая огнем все и вся. Возможно, они делали так от неопытности, в первый раз в своей жизни нажимая на гашетку вертолетного пулемета или на спусковой крючок ПК, размещенных в шкворневых устройствах.

Автомобили дырявило в дуршлаг, и они слетали с шоссе, как кегли.

Свернувшие в сторону УАЗ и «Pathfinder» не успели доехать до рощи полсотни метров. В импортном джипе как раз ехали Дед с Леркой. Он был изрешечен пулями и, хотя не горел, но Бурый мог себе представить мешанину внутри. Пахан стиснул зубы.