Поколение пепла

А уже потом с большим интервалом потянулись остальные ополченцы.

– Хреновые у меня предположения, други мои, – заговорил после долгого молчания Фомин, когда они уже направлялись к «Уралам». – Одно дело боевые патроны, и совсем другое – такая «базука». Ее бы просто для патрулирования не дали. И патронов с запасом.

Они сунули в подсумки и рюкзаки по восемь рожков.

– Сань, ты в начальственные круги вхож, – спросил Данилова Аракин. – Мы что, на тропу войны выходим? Это реально?

– Ничего конкретного не слышал, – развел руками Александр. – Но слухи ходят один неприятнее другого.

– На нас идут эти бандюганы? Прошлым же здорово дали просраться, еле ноги унесли.

– Это не совсем бандиты, – покачал головой Саша. – У них на Алтае там настоящая армия.

Все они не присутствовали на недавно прошедшем митинге, но суть знали. Обстановка осложненная, но это пока еще не война.

– А что, дружина не справится? – удивился Виктор. – На хрена мы их тогда кормим?

Они все после той страшной ночи жили с уверенностью, что кадровая «армия» Подгорного непобедима. Что она размелет в труху любые Чингисхановы полчища.

– Если б могли справиться, не стали бы нас от работы отрывать, – резонно заметил Александр. – Боишься?

– Сам знаешь, что нет, – быстро возразил Аракин. – Просто каждый должен заниматься своим делом. Я вот не солдат и никогда им быть не хотел. Да и вы вроде тоже.

Данилов мог ему ответить, что были на Земле времена, когда каждый мужчина по умолчанию был и охотником, и воином, но посчитал себя не вправе его судить. Ведь и сам в свое время не рвался служить в Российской Армии и боялся, что здоровье вдруг окажется слишком хорошим. И радовался, что оказалось плохим.

Но сейчас даже самый последний мирный тушканчик должен быть готов стать солдатом.

– А ты что думаешь, Степан? – спросил товарища Виктор.

Фомин, хоть и был человеком мирного склада, читал много литературы по истории войн и конфликтов.

– Наши вожди хотят, чтобы это выглядело как учения… Но по всем признакам это военный поход.

– Это мы и без тебя поняли.

– Но его целью может быть не прямая атака вражеских позиций, а психологическое давление. Возможно, Сергей Борисович надеется, что они повернут назад, – предположил Фомин. – Но тогда майор плоховато знает историю. Ни одну большую войну еще не удалось предотвратить демонстрацией силы. Ни Первую мировую, ни Вторую…

– Ни Третью, – закончил за него Данилов.

Потому что ружье, снятое со стены, должно выстрелить.

* * *

Александр вспомнил, как проходила подготовка ополчения в прошлом году. Он тогда пробыл в городе без году неделя, но и его, новенького, она не миновала.

Тогда все тоже к назначенному дню и часу сами пришли к комендатуре. Не было ни одного закосившего. Большинство пришло от искреннего энтузиазма, остальные оттого, что город маленький и в нем не спрячешься. Демьянов заранее объявил: «Хоть дистрофики, хоть плоскостопые, хоть плоскожопые, все, кто могут ходить, должны прийти на сборный пункт».

Так как его фамилия начиналась на «Д», Александр был в первом из двух потоков – оторвать всех работников мужского пола разом в летний период было невозможно. Даже в начале июля, когда посевная прошла, а до уборочной было еще достаточно времени.

Официально это называлось военными сборами. Конечно, нерегулярные тренировки, как узнал Александр, у горожан имели место и до этого. Пару раз их водили на стрельбище еще первой зимой, сразу после Великого переселения. Несколько раз на протяжении года заставляли сдавать нормативы, видимо, чтоб оценить их подготовленность. А уж ежедневные спорт-минутки и вовсе стали обязательными еще в Убежище. Там это было особенно нужно, чтоб не одрябли, не атрофировались мышцы. Но сборы были чем-то новым.

Конечно, это была не армия. А если армия, то даже не Швейцарии, а княжества Андорра или острова, который можно за сутки обойти пешком.

За два месяца им должны были дать расширенный курс молодого бойца и хотя бы на пальцах познакомить с воинскими специальностями пехоты. Но надо отдать должное устроителям – они сделали все, чтобы заставить людей почувствовать нешуточность происходящего.

Перед началом они прошли медицинское обследование. И хотя осмотр был полным и честным, он подтвердил выводы Марии, сделанные ей относительно Сашиного здоровья по прибытии его в Подгорный. Здоровое сердце, легкие дай бог каждому и ни одной болячки. Даже плоскостопия у него не выявили. Похоже, само выпрямилось, пока бегал от людоедов по заснеженным полям.

Основанием для освобождения была только инвалидность или отсутствие органов тела.

– А если, хе-хе, того органа нету? – спрашивал какой-то шутник у дородной женщины-врача, думая вогнать ее в краску.

– Тогда годен. Чем еще тогда заниматься, если не свой очаг защищать? – приподняв очки, отвечала дама.

Данилов вспомнил, и как просил отсрочки мужик, у жены которого тем летом родилась тройня.

– Иди в строй, герой, – отрезал Богданов, бывший председателем комиссии. – Для тебя боевая учеба отдыхом будет.

После психологического освидетельствования человек тридцать неожиданно были отсеяны как неблагонадежные.