Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык

Наряду с самоуважением, самососредоточенность и индивидуализм активно пропагандируются в школах. Когда я училась в шестом классе, заданием на осень по литературе было сочинение «Все обо мне». Нам нужно было завершать фразы вроде «Я сержусь, если…» или «Хочу, чтобы вы узнали обо мне что-то очень особенное…», и еще нам велели прикладывать к тексту свои фото. Многие из моих одноклассников часами возились с этим заданием, полируя ответы и отделывая замысловатые альбомы со своими лучшими фотографиями. И действительно, нам ставили оценки взависимости от того, насколько красиво были представлены наши мнения и изображения. Позднее в том же году нам задали создать собственный герб, иллюстрирующий интересы и увлечения. В прошлом герб служил символом всего обширного семейства, поэтому личный герб (особенно личный герб одиннадцатилетнего ребенка) – любопытное изобретение.

То, что личному придается все большее и большее значение, проявляется в данных, которые я получила на основе исследований 81 384 старшеклассников и студентов. Эти молодые люди заполняли тест на то, что психологи называют «отнесенностью», то есть черты характера, проявляющиеся в настойчивости, лидерстве, независимости и самопродвижении. В опросах студентов относительно их способностей, проводившихся в период между 1966-м и 2012 годами, возрастало только количество тех, кто считал, что обладает способностями выше среднего в таких областях, как лидерство, стремление к успеху и уверенность в собственных интеллектуальных возможностях. При этом, однако, по сравнению со своими предшественниками студенты из поколения Y были никак не более склонны считать, что обладают способностями выше среднего в таких областях, как готовность к сотрудничеству с другими людьми или к пониманию окружающих.

Поколение селфи не просто обладает высоким самомнением, но и гордится возможностью действовать независимо от окружающих, руководствуясь собственными потребностями и желаниями.

Фокус на потребностях индивидуума начинается с самого раннего детства, а иногда еще до рождения или даже до зачатия. Реклама убеждает родителей тратить кучи денег на детские, поскольку комната должна «отражать» личность и уникальность ребенка. (Хотя, как указывают Сьюзан Дуглас и Мередит Майклс в книге «Миф о мамочке», «помните, ребенок еще не появился на свет, и неизвестно, что он будет представлять собой как личность».) Одно из самых популярных украшений детских в наши дни является очевидным реверансом в сторону индивидуализма – это полуметровой высоты буквы, из которых складывается имя ребенка. Дуглас и Майклс считают моду на идеальные и сугубо индивидуальные детские комнаты «проецированием собственного нарциссизма на детей… гиперэгоистическое педалирование темы того, насколько исключительно замечательным является наше дитя, драгоценный и несравненный алмаз нашей надежды».

Давая детям возможность выбора, мы тоже поощряем эгоцентризм и раздутое самомнение. Одна из моих коллег по психологии как-то позвонила со словами: «Ты знаешь, я только что поняла, почему дети так быстро впитывают всю эту фигню про собственное «я». Я только что спросила свою годовалую дочку, что она хочет – яблочный сок или молоко. А до этого я поинтересовалась, хочет она надеть красное или голубое платье. Она еще говорить не умеет, а я уже спрашиваю, чего она хочет!» Моя подруга не одинока в том, что задает дочери такие вопросы. Большинство американских родителей начинают спрашивать у детишек, чего они хотят, задолго до того, как те начинают говорить. Когда ребенок подрастает, многие считают важным разрешать ему самому выбирать утренний наряд. В итоге ребенок может надеть красный горошек в сине-зеленую полоску, но это нормально – он самовыражается и учится делать собственный выбор.

В путеводителе по американской культуре для иностранцев «Культурный шок – США» объясняется: «Часто можно встретить американца, беседующего с маленьким ребенком. «Хочешь пойдем сейчас домой?» – говорит родитель. «Нет!» – отвечает явно уставший, плачущий ребенок. И они продолжают без всякого удовольствия сидеть в парке на морозе. «Что с ними?» – спросит удивленный иностранец, который понимает, что ребенок слишком мал для подобных решений». Это часть американской культуры, говорится в книге. «Ребенок приобретает таким образом и понимание ответственности за свои поступки, и ощущение собственной значительности». Мы рассчитываем, что у наших детей будет возможность самостоятельного выбора, и не мечтаем, подобно старшим поколениям, о том, что будем принимать за них решения и требовать безмолвного присутствия. Вполне естественно при этом, что такое отношение приучает детей к мысли о том, что их желания – самое главное.