Поколение влюбленных

Я бы с удовольствием сейчас сходила к ней и поговорила о том, что со мной происходит. Почему-то мне кажется, что она могла бы понять и посоветовать. Или хотя бы погадала на картах — для успокоения моей души. С тех пор как я потеряла ГМ, мне не с кем стало говорить так, чтобы задавать вопросы и впитывать ответы, так, чтобы чувствовать себя младшей, чувствовать себя клинком в руках кузнеца. Такое сладкое ощущение моей юности — вечное ученичество.

Да, я бы поговорила с бабой Дусей, если бы она была жива.

Она умерла через два месяца после того случая от разрыва желчного пузыря. Я предвидела ее смерть за две недели.

8

Первый человек, над которым я увидела смерть, был нашим соседом по дому.

Прошло три дня, как я вышла на работу, и моя голова была в полном порядке. По крайней мере так мне казалось. На правом бедре у меня налился огромный синяк, и мой организм каждый раз сводило легкой судорогой при переходе дороги. Но в целом я пришла в норму и рассказывала коллегам о происшествии, слегка иронизируя над собственным отчаянием.

С соседом мы столкнулись утром, когда я бежала через двор к троллейбусной остановке, а он выносил мусорное ведро, Мои родители живут в квартале пятиэтажных хрущевок, которые уже несколько лет как собираются снести. Мусоропровода там, естественно, нет, и народ из всех окрестных домов тащит отходы своей жизнедеятельности к железным контейнерам, стоящим на специально огороженной площадке.

Как зовут этого человека, я не имела понятия, но знала, что он живет в соседнем подъезде, и поэтому поздоровалась. Сосед молча кивнул и продолжил свой неспешный моцион до мусорных контейнеров, а я остановилась, остолбенев от растерянности. Мне вдруг показалось, что воздух над его головой сгущается и становится грязно-серым. В первый момент я решила, что откуда-то сверху сыплется пепел. Но дымка не оседала, а продолжала висеть над головой соседа, образуя мутный ореол неприятного цвета.

Я почувствовала, как все волоски на руках встали дыбом. Меня охватило гнетущее чувство, смешанное с брезгливостью, словно я наступила в густую грязь. Видимо, почувствовав мой взгляд, сосед оглянулся. Его волосы были черно-белыми от проступающей седины, но он не выглядел старше сорока пяти — сорока семи лет. До сих пор помню, что на нем были синяя футболка в мелкую полоску и спортивные штаны. По всей видимости, домашняя одежда.

Я отвернулась и пошла к остановке, но сосед со странной аурой не выходил у меня из головы. Однако на работе подвернулась интересная тема, я в поисках информации погрузилась по уши в Интернет и напрочь забыла про утреннее видение. На следующий день оно беспокоило меня еще меньше: теперь я вспоминала о нем как о странном оптическом фокусе вроде радуги, родившейся в струе поливального шланга. В городской атмосфере, пропитанной химикатами, и не такое может явиться. Так я думала, пока мне снова не встретился человек с серым ореолом.

Мы столкнулись на входе в троллейбус: я хотела войти, а он — сходил. Когда его голова оказалась на солнце, я увидела грязные разводы в воздухе, словно поднявшаяся городская пыль смешалась с копотью и повисла облаком. Эта аура была плотнее, гуще, чем у соседа. Она наполовину скрывала лицо человека, не давая толком разглядеть его черты. Я замерла, забыв про троллейбус, который благополучно уехал без меня. Должно быть, выглядела по-идиотски, уставившись во все глаза на незнакомца. Мой беспардонный взгляд, похоже, смутил его, и он торопливо удалился.

А еще через пару дней, возвращаясь домой, я увидела у соседнего подъезда катафалк и толпу людей со скорбными лицами. Хоронили соседа с черно-белыми волосами.

9

Сегодня Илья Горбовский пришел на работу с огромным букетом белых, круглых, как маленькие ежики, хризантем.

Для меня.

Весь отдел уже был в сборе, а я сидела за своим компьютером и ждала, пока натужно пыхтящая машина наконец запросит мой пароль. И тут появился Илья. В зеленом пиджаке поверх коричневой рубашки, как и вчера. Гардероб Горбовского не отличается разнообразием: зоркие глаза наших девочек успели насчитать две рубашки, зеленый пиджак, один джемпер и один выходной костюм, подмеченный на корпоративном вечере. Полагаю, что дело здесь не столько в малых потребностях — немногочисленный гардероб был подобран явно со знанием дела, — сколько в ограниченных возможностях. Поговаривали, что Илья на свою зарплату умудряется не только жить сам и платить за аренду квартиры, но и содержать мать где-то то ли во Владимире, то ли в Ярославле. Поэтому огромный букет в руках младшего редактора вызвал почти фурор.

Илья в одной руке нес свою кожаную папку, а в другой — бережно, словно факел, готовый погаснуть, хризантемы. Не обращая внимания на взгляды, он прошествовал до моего стола и протянул букет в сторону моей озадаченной физиономии.

— Саша, это тебе. Насколько я слышал, ты хризантемы любишь больше, чем розы.

— Илья, зачем? — От растерянности я залепетала, как девочка на первом свидании.

— Просто так. — Он радостно рассмеялся. — Смотрела такой мультик, где все друг другу дарили букет? Просто так!