Поколение воинов

— Благодарю. — Он провел рукой по лицу. — Это не… все не совсем так, как нас учили. — Он снова глубоко вздохнул, на несколько мгновений задержав дыхание, словно у него болели ребра. — Думаю, мне лучше вернуться в рубку и занести все это в бортовой журнал. — Тут взгляд Паниса уперся в распростертое у его ног неподвижное тело Оллери. — Он?..

— Надеюсь, да, — ответил Дюпейниль, опускаясь на колени рядом с телом, чтобы нащупать пульс. Пульса не было. Это решало проблему: хуже было бы, если бы Оллери был серьезно ранен, но не мертв. — Мертв, — подытожил офицер Безопасности.

— Вы… э-э…

— Задушил его, верно. Вообще-то настоящие джентльмены так не поступают, но у меня не было под рукой другого оружия, а он готов был убить вас.

— Я не жалуюсь. — Теперь Панис выглядел спокойнее; он взглянул Дюпейнилю в глаза. — Что ж… Значит, теперь кораблем командую я? Вы правы, так оно и есть, и лучше записать это в журнал. Потом мы вернемся и уберем это тело… — Он замялся и закончил несколько неуверенно: — Куда-нибудь.

Глава 9

Дипло

Хотя Зебара и утверждал, что не многие гости Дипло видели оперу Зимлаха или хотя бы слышали о ней, уже на следующий день Лунзи заметила, что почти все в их группе наслышаны о представлении более чем достаточно. Биас поймал ее у входа в здание, где они работали, и, раньше чем она успела поздороваться, выдал очередное обвинение:

— Я не знаю, понимаете ли вы, что делаете, — процедил он таким зверским тоном, что все обернулись, хотя говорил Биас достаточно тихо. — Я не знаю, вызвано ли это помрачение ума затянувшимся холодным сном, или упрямое желание ублажить тех, кто издевался над вами на Ирете…

— Биас! — Лунзи попыталась вырвать свою руку, но Биас вцепился в нее слишком крепко.

— Меня не интересует, почему вы так поступаете, — прошипел он уже громче. Люди вокруг пытались сделать вид, будто ничего не происходит, но Лунзи чувствовала их напряженное внимание. Биас подтащил ее к лифту против ее воли и, нажимая кнопку локтем свободной руки, продолжал: — Но я говорю вам, что это безнравственно. Безнравственно! Профессиональный медик, исследователь, имеющий хотя бы минимальное представление о профессиональной этике и достойном поведении…

Гнев Лунзи наконец взял верх над удивлением, она вырвала руку:

— Которое отнюдь не предусматривает необходимости отчитывать меня при всех, словно вы являетесь моим отцом. Позвольте напомнить вам, что я старше вас, и если я чего-то хочу…

Чего? Ведь она не делала того, в чем подозревал ее Биас. И даже во многом соглашалась с ним. Если бы она закрутила роман с шефом Службы Внешней Безопасности, это действительно было бы глупо. Она поставила себя на место Биаса. Если бы женщина младше (или старше?) ее сделала что-нибудь подобное, она бы тоже была возмущена. Как тогда, когда ей показалось, будто Вариан проявляет интерес к молодому иретанину, Айгару. Гнев исчез так же быстро, как и появился, уступив место смеху. Лунзи рассмеялась. Биас побледнел, его рот скривился.

— Биас, я не сплю с Зебарой. Просто он мой старый друг.

— Всем известно, что происходит во время этой оперы!

— А мне — нет. — Это было почти правдой. — А откуда вы это знаете?

На этот раз покраснел Биас, весь покрывшись пятнами.

— В последнее время я… хм. Я всегда интересовался музыкой. Я слушал национальную музыку на всех планетах, где бывал. Увидев афишу, я купил билет, но они не захотели меня пускать. Сказали, что пускают только пары.

Этого Лунзи не знала. Когда первое потрясение прошло, она поняла, насколько это разумно. Биас, похоже, требовал пропустить его, ведь он заплатил за билет. Ему вернули деньги, недвусмысленно объяснив, что ему следует сделать с билетом. В конце концов один из «тяжеловесов», работавших в медицинском центре, объяснил ему, о чем эта опера и почему его не хотели пускать.

— Вы же видите, что ваши слова…

Его прервал смех Лунзи. Вместе с ними в лифте ехали врачи первой смены, и Биас вынужден был хранить молчание. Когда же они вышли, он попытался продолжить свои обвинения, но Лунзи нетерпеливым жестом остановила его:

— Биас, для меня все это тоже было неожиданно. Но они… хм-м… не следили за этим. Кроме того, — она наклонила голову, — это довольно сложно сделать в компенсационном костюме.

Лицо и шея Биаса стали свекольно-красными. Он разевал рот, словно вытащенная из воды рыба, но сказать ничего не мог.

— Все в порядке, — успокоила его Лунзи, потрепав по волосам, словно нервного мальчика-солиста перед выходом на сцену. — Мне уже больше ста лет, и я не смогла бы прожить столько, если бы позволяла себе случайно забеременеть.

Чтобы не утратить контроль над своим непредсказуемым чувством юмора, Лунзи поскорее приступила к работе. Но, увы, Биас не был единственным, кого интересовала эта тема.

— Это правда, что опера «тяжеловесов» весьма… хм-м-м… своеобразна? — осведомилась и Конниган, даже не усмехнувшись.

Лунзи постаралась казаться безмятежной.

— Это не самое подходящее слово, но возможно, вы слышали больше того, что видела я.

— Видели или чувствовали?