Поколение живых

В толще почти прозрачного льда он видел очертания городов, кораблей, лесов и рек. Он словно стоял на облаках, взирая с высоты на неожиданно застывший мир.

Там, где толщи льда сместились, ландшафт неожиданно прерывался, улицы изламывались и смещались, дома застывали под причудливым углом.

И где-то здесь, в толще льда… Обязательно здесь.

— Он не мог просто исчезнуть, — проговорил себе изгнанник, — он вернулся сюда, я уверен. Он не мог просто оставить нас. Мне нужно только прислушаться.

Неогеанец сел на лед и, закрыв глаза, обратил юный и прекрасный лик к солнцу, впитывая его тепло и свет. Солнце же было щедро

Глава 5

Так холодно может быть только на небе,

Куда мы стремимся, не ведая страх,

Куда с давних пор мы возносим молебен,

А ныне идем на дрожащих ногах,

Так страшно не может быть там, возле дома,

Хоть в засуху или под сильным дождем,

Лишь в дальних краях нас терзает тревога

Вернувшись домой, не найти отчий дом.

Не часто так горько и пусто бывает,

Не всякий способен понять человек,

Лишь, может быть, тот, кто за всех выбирает,

Уйти навсегда, иль остаться навек.

* * *

— Здраавствуй, — протянул Шед, даже не думая улыбаться. Глаза его торжествовали. Таян, напротив, скучающе смотрел на экран. Он ждал этого.

— Молчишь? — продолжал Шед, — Ну-ну. Как ты догадываешься, разговаривать с Галло тебе больше не придется. Это уже второй случай. Слушай, я тебя предупреждаю, как не так давно предупредил всю вашу старую гвардию. Сейчас я выключу передатчик и забуду о твоем существовании, но если ты еще хоть раз мне о нем напомнишь, я найду тебя и пристрелю, лично! Уяснил? Конец связи!

Когда экран, стоящий перед неогеанцем на льду, погас, Таян откинулся на спину и вздохнул.

— Бедняга, — рассуждал он вслух. Год одиночества, прерываемого редким и чрезвычайно неутешительным потоком сведений из Золотого Города, выработали в нем эту привычку, — Он вполне мог выдать меня, конечно. И почему я до сих пор думаю, что могу доверять хоть кому-то в Золотом Городе? Кавор добровольно встал под знамена Шеда. Норт… что ж, я не слышал никаких вестей о нем уже давно. Однако убит он не был, значит, остался, на правах посла Програда. Неплохой выбор, если хочешь остаться в живых. Единственное чего я пока понять не могу, так это своих собственных желаний, — он покосился на котлован слева от него, искрящийся ледяной крошкой на солнце, и подтаивающий по краям, — что я еще хочу изменить, если они сами ничего менять не хотят? Сломались даже не начав бороться. Потому что никто не поддержал их. Даже я. Когда это произошло, Неогея и Проград сказали: "Это должно было случиться" и отвернулись от своих детей. От своих детей!

Стало холодно. Таян поднялся со льда и с неудовольствием посмотрел на расслаивающийся рукав туники.

— То ли холод так повредил ее, то ли… — он закрыл глаза — то ли я преступил ту черту, после которой Контакт уже невозможен. Может быть, и так, — он повел рукой, внимательно рассматривая ее и ища изменения, — но это оправдано. У народа целителей и садоводов должен быть кто-то, умеющий защитить их. На страже беззащитного дитя должен быть кто-то, кто не испугается испачкать руки кровью. Только ради кого ты все это делаешь, Таян? Кому стало легче от того, что ты сделал?

Он помотал головой.

— Нечего рассуждать. Просто продолжай, что было задумано.

Он подошел к краю котлована, извилистым путем уходящему куда-то вглубь, к поверхности Земли. Неогеанец сел на лед, обхватив колени руками и сжался в комок. Одеяние его потемнело, а внизу, в глубине котлована, раздался скрежет, словно голодный зверь вгрызался толщу льда, раскидывая крошево. Приглядевшись, можно было увидеть темное облако, пульсирующее глубоко-глубоко.

Но Таян старался никогда не смотреть на деяние своих рук.

* * *

— Помни.

Стальные наручи обхватили ее руки и подключились, давая возможность освоиться с невиданным ранее арсеналом, включенным в них. Здесь было все когда-либо изобретенное для лишения жизни одного человека другим.

— Это твой долг перед городом.

Мягкая сетка, прошелестев, обхватила живот и едва заметную грудь. И тут же бронированный панцирь со звоном захлопнул свои створки вокруг ее тела.

— Тебе дано великое право исполнить долг за пределами города. Мы рассчитываем на тебя.

Поножи и стальные сапоги закрепились на ее ногах. Она пошевелила ими — доспех послушно отзывался на самые мягкие движения.

— Тот, кто был до тебя, не справился. Если ему не хватило мужества умереть…

— Я сделаю это.

* * *

Неожиданно.

Таян открыл глаза, почувствовав пристальный взгляд. Слишком долго он был один, чтобы не почувствовать его. Над ним, закрывая половину звездного неба, возвышался некто в проградском скафандре.

— Не смог удержаться? — Вместо приветствия произнес Таян, чувствуя, как черная ярость зарождается внутри, — прилетел исполнить долг?

— Ты не разучился шутить, — ответил знакомый голос. Проградец снял шлем и холодный лунный свет отразился в рубиновых глазах, — шутки в сторону. Ты в опасности.

— Норт, — Таян повернулся на бок, — ты преодолел такой путь, чтобы сообщить мне очевидное?

— Тебя намереваются убить.