Покорение

Пума стоял на вершине холма, с которого был хорошо виден Королевский тракт. Он ждал, укрывшись за ветвями полузасохшего дерева. В двух лигах позади него двигался караван. Сидя верхом на гнедом испанском жеребце, он внимательно наблюдал за дорогой. Наклонившись, он что-то прошептал на ухо коню и нежно потрепал его по шее. Жеребец обнюхал ноги седока, потом успокоился. Пума заметил, что теперь конь не пытается его укусить.

Пума вытер ладонью лоб и откинул волосы. Он находился прямо перед караваном. Другой разведчик, команч, выбрал западное направление. Пума не доверял команчу.

Пума вздохнул. Он ждал почти два долгих дня. Впервые он увидел Злого и его людей позапрошлым вечером. Беседа была краткой и весьма напряженной. Злой отпустил несколько колкостей, потряс перед Пумой испанским мечом и удалился в сторону холмов. Но он бродил где-то близко. Пума выяснил это по следам. Злой все еще следил за караваном, и это беспокоило Пуму.

Иногда он думал, что слишком много времени тратит на возможно безрезультатное ожидание. Пока он находится здесь, перед караваном, Злой может напасть на караван с тыла. Возможно, Злой совсем не будет нападать на караван, так как его охраняет большой отряд испанских солдат. Однако Пума знал, что осторожность не присуща этому человеку, и едва ли он изменит себе на сей раз. Поэтому Пума считал, что Злой со своими приспешниками все же попытается ограбить караван.

Пума рассказал майору Диего о встрече со Злым, так как обязан был это сделать на благо своему родному народу. Ведь если оружие и другое добро попадет в руки Злого и его банды, они станут очень опасны. Кто поручится, что они не используют испанские аркебузы против изгнавшего их народа?

К тому же, если Злому действительно удастся ограбить караван, месть испанцев может пасть на невиновных — на тех индейцев, которые окажутся поблизости, в том числе и на родное племя Пумы.

Пума покачал головой. Нет, в любом случае надо предотвратить нападение Злого на караван.

* * *

Жеребец нагнул голову и стал жевать пучок жесткой травы. Вздохнув, Пума слез с седла. Сегодня он не обнаружил никаких новых следов банды. Гнедой начал обнюхивать другой пучок травы. Сзади Пумы была кучка валунов. Все вокруг усеивали кактусы. Вдруг жеребец всхрапнул и насторожил уши. Пума вздрогнул и посмотрел туда, куда глядела испуганная лошадь.

Внезапно кто-то сзади обхватил Пуму и чья-то рука зажала ему рот. Пума быстро изогнулся, схватил нападавшего за руки, рванул его вперед и повалил на землю. Затем навалился на него и схватил за горло. Когда он разглядел, кого душит, то слегка ослабил хватку.

— Это ты, — сказал он, глядя на хрипящего юношу.

Угнавший Двух Коней (а это был именно он) сел и потер горло.

— Ты, видно, здорово постарел, если не слышишь, как к тебе подкрадываются, как я сейчас, — прохрипел он. — Ведь я же мог убить тебя.

Глаза Пумы сверкнули:

— Убить? Когда? После того, как я чуть не задушил тебя? — Пуме не хотелось признать, что Угнавший Двух Коней был прав. Он наклонился и взглянул на бывшего друга, который сидел на земле перед ним:

— Я слышал тебя.

Угнавший Двух Коней медленно встал на ноги. Пума выпрямился.

Два человека стояли, настороженно оглядывая друг друга.

— Почему ты оказался так близко от каравана? — спросил Пума. — Я же сказал, чтобы вы не приближались к испанцам.

Угнавший Двух Коней беспокойно оглядывался. Наконец, убедившись, что никто за ними не наблюдает, сказал:

— Я пришел сообщить тебе, что Злому не понравился твой совет держаться подальше от каравана. Он сказал, что его право решать, где ему находиться, а не твое. Он недоволен даже тем, что ты остался жив. Он надеялся, что команчи убьют тебя или сломят твою волю. — Подбородок Угнавшего Двух Коней отчего-то задергался, как будто он тоже был обижен, что с Пумой ничего не случилось: — Он каждый раз плюется, когда слышит твое имя.

Пума пожал плечами:

— Ши Цойи, мой предок, очень хотел, чтобы я жил. — Он пристально посмотрел на Угнавшего Двух Коней:

— А вот от тебяя не ожидал, что ты окажешься среди тех, кто продал меня команчам. — Ведь мы были когда-то друзьями, ты и я. — Лицо Пумы окаменело.

— А! Что вспоминать детство! — Угнавший Двух Коней беспечно повел плечом, а Пума почувствовал, как его охватила волна гнева, когда он понял, что для этого молодого воина их былая дружба уже ничего не значит.

— Теперь я мужчина, — продолжал Угнавший Двух Коней, — и у меня одна судьба с моим вождем.

— Он приведет вас к смерти.

Загадочная улыбка в ответ:

— Возможно.

Теперь два противника стояли друг перед другом. Наконец, Угнавший Двух Коней нарушил молчание:

— Я тебе больше не друг. Ты теперь на стороне испанцев. Ты часть их собачьего племени.

Даже нахлынувший гнев не заглушил печали, которую почувствовал Пума оттого, что друг детства стал его врагом.

— Да, во мне течет испанская кровь, но это не создавало никаких различий меж нами, когда мы были моложе, — грустно произнес он.

— А теперь создает, — черные глаза бывшего друга прямо и безжалостно смотрели на Пуму.

— Почему ты предал меня? — требовательно спросил Пума.