Покорение Америки

С системой Dolby звуковые эффекты были бы ещё мощнее, а снимай я кино в стерео, и вовсе все ахнули бы, но и без того публика находилась под впечатлением. Как только в зале зажёгся свет, экран закрыл большой синий занавес, а на сцену выскочил какой-то суетливый товарищ, объявивший, что у зрителей есть возможность поприветствовать создателей фильма, и пригласивший подняться на сцену съёмочную группу, что мы и сделали не без удовольствия под рукоплескания публики. Тут же откуда ни возьмись появились фоторепортёры со слепящими магниевыми вспышками системы флэш-ган. Мы раскланивались пару минут, Джоан даже удостоилась букета от какого-то молодого поклонника.

Когда вернулись в ВИП-зал, глава ФБР решил высказать своё мнение относительно увиденного:

– Что ж, леди и джентльмены, вы сумели меня удивить. Фильмов подобного уровня мне раньше смотреть не доводилось. Только не многовато ли крови и насилия?

Мы эту эскападу проглотили с вежливыми улыбками. Спорить с человеком, имеющим за плечами такую репутацию, было бы себе дороже. Хотя у меня и возникло желание въехать ему промеж глаз, учитывая мои знания о том, как эта гнида будет гадить на СССР в будущем. Однако рано, рано пока переходить к столь решительным действиям. Но я не терял надежды, что со временем каким-нибудь чудом мне представится подобная возможность.

Из кинотеатра мы поехали в ресторан «Дельмонико» на банкет, организованный Уорнером. Гувер со своим замом и Дьюи вежливо отказались, сославшись на какие-то неотложные дела, а вот глава города решил составить нам компанию. В общем-то это был довольно обаятельный толстячок, на вид немного простоватый, но лишь на вид, потому что простаки такие должности не занимают. Неплохо бы с ним скорешиться, думал я, такие люди на дороге не валяются, может, когда-нибудь и пригодится. Поэтому во время банкета я старался как можно чаще улыбаться Ла Гуардия, развлекая его байками со съёмочной площадки и подталкивая к более близкому знакомству с Фонтейн, раз уж он, похоже, положил на неё глаз.

Когда посиделки перевалили экватор, на небольшой сцене, где до этого какую-то лёгкую джазовую композицию наигрывал на фортепиано одинокий тапёр, появился целый негритянский бэнд.

– Это мой небольшой подарок съёмочной группе нашего фильма, – объявил Уорнер, не вставая с места.

Лицо солиста-трубача показалось мне знакомым, особенно когда он белозубо улыбнулся от уха до уха. Когда же он запел своим неподражаемым хриплым баритоном, я понял, что передо мною не кто иной, как легендарный Луи Армстронг! Разве что пока ещё вряд ли такой легендарный, каким он стал в послевоенные годы, хотя на вид ему было уже где-то под сорок.

Понятно, что моё внимание сосредоточилось на исполнителе. Выступление бэнда длилось минут сорок, после чего музыканты исчезли за кулисами. Ла Гуардия, отвлёкшись от ухаживаний за Фонтейн, повернулся ко мне:

– Между прочим, мистер Армстронг – мой хороший друг. Не хотите с ним познакомиться поближе?

За кулисы мы отправились втроём: мэр, я и Джоан. Музыканты упаковывали инструменты, но наше появление отвлекло их от этого занятия.

– Луи, старина, давненько я тебя не видел, – обнялся с товарищем Ла Гуардия и потом поприветствовал остальных. – Хорошо отыграли ребята! Знакомьтесь, это Джоан Фонтейн, голливудская звезда…

– Право, Генри, вы преувеличиваете…

– Не спорьте, Джоан, после фильма «Месть подаётся холодной» вы по праву носите статус звезды. Кстати, Луи, мы только что с премьеры из Shore Theatre, обязательно посмотри картину, она тебя не разочарует. А это – режиссёр фильма, мистер Фил Бёрд.

– Очень приятно, – пожал я протянутую темнокожим музыкантом руку. – Давно мечтал увидеть и услышать вас вживую.

Мой комплимент Армстронгу пришёлся по душе, его лицо уже не в первый раз за вечер озарилось белозубой улыбкой.

– Знаю все ваши лучшие песни, – продолжал я, – жаль только, не услышал сегодня Go Down Moses…

– Этот старинный негритянский спиричуэле? – поднял брови Армстронг. – Тот самый, который у несчастных чёрных рабов назывался Oh! Let Му People Go: The Song of the Contrabands?[45]

– Ну да, вроде того, – чуть растерянно кивнул я, неожиданно открыв для себя исторический факт корней этой песни.

– Я за эту вещь ещё никогда профессионально не брался, но после ваших слов, пожалуй, попробую. У меня есть задумка, как её можно исполнить на более современный манер.

– А что насчёт What a Wonderful World?[46] – осторожно поинтересовался я, опасаясь снова попасть впросак.

– Что это за песня? – нахмурился негр. – Я вещи с таким названием никогда не слышал. Ну-ка, напойте.

С этой песней я в масть попал – жахнуло меня когда-то выучить её под гитару в армейские времена, когда от скуки в части заняться было нечем, зато под руку подвернулась брошюрка с древними хитами на английском языке и аккордами, а гитару я одолжил у нашего ротного балагура Лёньки Светличного.

– Можно ваш инструмент?

Гитарист тут же расчехлил свою гитару и передал её мне. Все с интересом смотрели, что я буду делать дальше.