Покорение человеком Тихого океана. Юго-Восточная Азия и Океания в доисторическую эпоху

Наиболее подробно социальная организация фиджийцев описана М. Салинзом [1163], работавшим на о-ве Моала, расположенном между о-вом Вити-Леву и группой островов Лау. Традиционно о-в Моала делился на три территориально разграниченных вождества; в каждое вождество входило несколько поселков; патрилинейно связанные большие семьи занимали отдельные кварталы поселка, расположенные вокруг центральной церемониальной площадки, на которой находились мужской дом и дом вождя. Одна большая семья была расселена в нескольких домах (каждый — для малой семьи) с одним общим кухонным домом. Несколько больших семей составляли локальную единицу (тока-тока) с общим правом на землю. Токатока объединялись в матангали, а последние — в явуса. Один из явуса мог включать всех патрилинейно родственных мужчин поселка, однако генеалогические связи соблюдались не особенно тщательно, и порой отдельные родственные группы формировали более крупные объединения уже не на основе родства, а на основе единого места обитания. Все локальные явуса объединялись затем в четыре нелокализованные единицы, также называвшиеся явуса, которые охватывали уже весь остров Моала. Кроме того, население острова делилось на две экзогамные половины. На Фиджи, как и в Полинезии, система генеалогических статусов способствовала складыванию в XIX в. института централизованной власти вождей и развитию более высокой, нежели в Западной Меланезии, степени политической интеграции.

Деление общества на явуса и статус этих последних на всех островах Фиджи поражает своим единообразием — по крайней мере если сравнивать фиджийскую ситуацию с западномеланезийской. На о-ве Вити-Леву насчитывается более 600 явуса; некоторые, по преданию, происходят из легендарной местности в горах Каувадра на северо-востоке Вити-Леву, о происхождении других сведений нет. Э. Гиффорд считает, что явуса, не имеющие преданий о своем происхождении, ведут начало от первопоселенцев острова, а явуса, считающие своей родиной горы Каувадра, — потомки тех, кто пришел на остров примерно в 1600 г. н. э. г 517]. Пока трудно оценить, насколько верно это предположение (мы вернемся к этому вопросу в главе VIII).

Меланезийские общества, за исключением фиджийского и новокалендонского, характеризуются необычайным разнообразием «типов (при очень небольших размерах занимаемой ими территории) и крайней неразвитостью политических объединений, выходящих за рамки отдельных общин. Меланезийские общины структурно однотипны и относительно независимы, в то время как структура поселков и территориальная организация населения островов явно варьируют от местности к местности. Во всей Меланезии, за исключением Фиджи и Новой Каледонии, у власти стоят «большие люди», однако кое-где существует и институт наследственных вождей (кстати, недавно была описана весьма сложная система вождества на уровне поселка у мекео, живущих в восточных районах Новой Гвинеи [672]). При этом ни одному из западномеланезийских вождей никогда не удавалось стать во главе таких крупных объединений, какие известны в Полинезии или Микронезии. Это не значит, что «большие люди» и мелкие вожди — правители одного и того же типа или что, например, общество сиуаи на о-ве Бугенвиль с его постоянно соперничающими между собой «большими людьми» может быть сопоставлено с эгалитарными обществами Нагорий Новой Гвинеи.

Меланезийские системы обмена. Меланезийский обмен — совершенно необычное явление. Во-первых, во многих районах Меланезии существует специализация по труду: одни этнические группы занимаются преимущественно рыболовством, другие — гончарством, третьи — выращиванием таро и т. д. Для того чтобы обеспечить себя всем необходимым, общине нередко приходится вступать в обмен с другой, подчас совершенно чуждой.

Во-вторых, меланезийский обмен — это в большой степени индивидуальное дело; нередко он осуществляется между двумя партнерами непосредственно или с отсрочкой во времени, причем партнеры могут быть, а могут и не быть в родстве между собой. Разумеется, из этого не следует, что обмен совершается только индивидуально, известны и большие торговые партии, но в Целом меланезийский обмен, по крайней мере на западе, отличается, скажем, от полинезийского. На небольших островах Полинезии с их этнически однородным населением все общины имеют, как правило, доступ ко всем необходимым материальным ресурсам; внутриплеменное подобие обмена идет путем периодического сбора и последующего перераспределения продуктов; этим обычно ведает вождь. Единственное исключение составляла Новая Зеландия, где обменом были охвачены большие территории и система характеризовалась наличием промежуточных звеньев, столь типичных для Меланезии.