Покорение Гедеона

— Я не горячусь, Пра… Най, я только ужасно устала, ужасно напугана и ужасно голодна. Они не собираются кормить нас?

— Забудь о своей утробе. И перестань привлекать к себе внимание. Ты хочешь, чтобы тебе оголили зад и выпороли?

Прю округлила глаза и бросила встревоженный взгляд на группу мужчин, собравшихся возле дальней хижины. Они натягивали на колья промасленный холст, который создавал своеобразное укрытие. Под ним стояло несколько грубо сколоченных столов и скамьи. Вероятно, ей предстоит есть там вместе с остальными. И это уже плохо. Но что еще хуже — эта мысль только сейчас пришла в голову, — ей придется носить ужасную повязку, стягивающую грудь, многие дни, до самого конца. Может быть, даже недели. Пока им не удастся убежать.

— Прю?

— Да… ты прав. Все в порядке. Я буду вести себя тихо.

И внезапно в самой ее глубине вспыхнула маленькая искра и начала расти. Дух соперничества, который вложил в нее и пестовал отец до самого того дня, когда оставил дом, чтобы утроить свое состояние. Если этот изуродованный дьявол знает толк в работе, ну что ж, тогда она, черт возьми, станет самым лучшим рубщиком и резчиком, каких он видел. И лучше всех будет вытапливать жир. И если она умрет от такой работы, а это вполне может быть, у него не будет повода жаловаться, что Прюденс Эндрос уклонялась от работы.

Сооружение из холста и кольев действительно оказалось кухней. Этой же ночью Прю дождалась, когда все поедят и разойдутся по своим хижинам спать. Остался только один вахтенный, разместившийся на насесте вроде вороньего гнезда, построенном на самой высокой дюне. Убедившись, что его внимание обращено на залитую лунным светом воду за линией прибоя, она направилась к примитивному нужнику, который представлял собой всего лишь густую стену кустов с выкопанной за ними в песке канавой. Облегчившись, она проскользнула в рабочую зону, где стоял ряд пятидесятигаллоновых металлических котлов, которые наполнялись ворванью. Ворвань в них растапливается, а потом, проходя через несколько грубых деревянных фильтров, стекает в бочки.

Оглядевшись, чтобы увериться, что за ней никто не наблюдает, Прю собрала с котлов сажу для «бороды». Такой «бороды» хватит на неделю, а может, и больше. Конечно, она едва ли выдержит внимательный осмотр, но послужит для маскировки слишком нежной кожи на щеках. Если они подумают, что Прю неряха и не любит мыться, — тем лучше. Пусть сторонятся, по крайней мере ей не придется терпеть это разношерстное сборище.

— С тобой все в порядке, Пр… Хэскелл? — встревожился Прайд, когда она нырнула в темную хижину.

Прю пробурчала, что все в порядке, и через секунду услышала его похрапывание. Надо все время помнить, что брата зовут Най, и самой откликаться только на Хэскелла.

К счастью, как и все остальные, она могла спать в одежде. Хотя из щелей в стенах дуло, воздух был зловонный. Тот, кого звали Бен, — несмотря на свое бахвальство, еще совсем мальчишка — во сне пыхтел, как гончая на охоте. По крайней мере хоть Крау не добавлял шума. Он лежал на спине, одна рука на ручке ножа, а другая сжата на песчаном полу. Надо совсем немного воображения, чтобы представить картину, как он вдруг просыпается, бросает пригоршню песка в глаза врагу, а потом погружает в него нож.

Беззвучно передвигаясь, Прю добралась до места в дальнем конце хижины и чуть не вскрикнула от облегчения, когда легла на тоненький соломенный матрас. Одеяло было теплое, хотя и пахло китовым жиром, как и все остальное, что не пахло свиньей или цыплятами. Она завернулась в одеяло, надвинула на лицо шапку из чулка и погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Утро наступило чересчур быстро. Еще стояла густая темень, когда мужчины зашевелились, ворча и невнятно ругаясь. Задолго до того, как извилистая очередь в нужник стала такой маленькой, что можно было надеяться и самой попасть туда, Прю поймала себя на том, что мечтательно смотрит на темневший вдали лес.

Возможно, сегодня им представится шанс убежать.

Ей было чему учиться. И вряд ли стоило обольщаться, что она превзойдет других. Прю заставила себя прислушиваться к каждому слову. Или намеренно, или из-за чего другого, но им с Прайдом дали разные задания, и у них не было времени даже поговорить. Капитан — она узнала, что его имя Гедеон Макнейр, — назначил Крау учить ее.

К ее счастью, этот человек был наделен терпением. Сколько бы раз ему ни приходилось объяснять задание, он никогда не выходил из себя. Прю подозревала, что если бы сам капитан взялся обучать ее, то уже через час она костью стала бы ему поперек глотки.

— Есть дохлые. Их называют дрифтеры. Иногда они приходят к нам. Иногда мы идем к ним. — Крау не носил плаща, несмотря на резкий, сырой северо-восточный ветер, заставлявший других то и дело бегать в кухню за кружкой горячего кофе с ромом, который всегда стоял на плите.

— А как насчет живых? — спросила она. Естественно, Прю не собиралась выходить в море на открытом вельботе и воевать с гигантским китом на его собственной территории.