Покорение Гедеона

Марта 5, 1729. Поднялись сильные северо-восточные ветры. К середине утра туман рассеялся. Облачно. Китов не видно. Рука у Булли воспалилась, но болит не сильно.

Собственной рукой Гедеон Макнейр, южный берег.

При любых других обстоятельствах Прюденс нашла бы жизнь на стоянке китобоев славным приключением. Она в одиночку стояла на вахте уже почти неделю, чередуясь с другими китобоями. Потому что наконец удалось убедить Гедеона, что ей можно доверять. В самый первый день она по ошибке приняла случайные брызги воды за стадо китов и была дружно, хотя и добродушно высмеяна всей командой.

И это вовсе не значит, будто она не выполняла другие задания, когда приходила ее очередь. Отчищать песком до блеска котлы — не самая плохая работа. Но ее чуть не стошнило, когда пришлось солить и утрамбовывать в бочки мясо после того, как Лир забил одну из нескольких оставшихся свиней.

— Проклятие, Най, это несправедливо, — пожаловалась она однажды вечером, когда брат вернулся после первого выхода в море в качестве гребца. Пока он практиковался в море, она засаливала куски жирной свинины и насквозь пропиталась салом с солью. — Я управляла лодкой с тех пор, как выросла настолько, чтобы поднять весло!

— Справедливо! Нечего хныкать, Хэскелл, ты же не девчонка, — поспешил ответить Прайд, напоминая ей, что их могут услышать. — У тебя не хватит сил стать гребцом на вельботе Тоби, сам знаешь.

Это правда. Но что угодно лучше, чем неделю за неделей оставаться на вонючей стоянке и быть искусанной вездесущей мошкарой и стянутой крепче, чем чехол на матрасе, чтобы не видна была грудь. Во всяком случае, в море ей не придется дышать такой ужасной вонью!

Не может быть, чтобы грести было так уж трудно. Ведь в лодке три, а иногда и четыре гребца.

Конечно, Прю понимала, что выходить на вельботе в море опасно. Она наслушалась немало историй о том, как кит или другое какое чудище заворожит человека взглядом, а потом принимается за кровавое дело и не отступает, пока не убьет свою жертву. И все равно китобои продолжают выходить в море и охотятся на этих великанов. И проклятие, она готова делать что угодно, лишь бы не гнить на этой несчастной стоянке!

— Эй, Хэскелл, где ты там, иди к нам! — позвал ее Бен два вечера спустя. — Ты нам нужен, чтобы составить партию.

Карточная игра? С мстительным видом она насадила огромный вычищенный котел на шест и, опустив рукава, доскребла последний поднос и вилку. Пока она убирала после вечерней еды, команда праздновала ежемесячный подсчет доли каждого, и многие, включая ее брата, уже порядочно наклюкались.

Ну что ж, она преподаст им урок. Выиграет все их доли и даже больше, прежде чем они протрезвеют и поймут, что в игре с ней шутки плохи. Прю вполне могла это сделать. Отец научил ее по положению плеч игрока читать то, что тот прячет в глазах. Урия утверждал, что человек может обойтись и без плутовства, если заставит работать свои мозги.

Правда, по его собственному признанию, он обманывал, когда выиграл свое первое состояние. Какой-то несчастный пьяный щеголь пытался облапошить отца. Но Урия не стал выводить его на чистую воду, а просто придумал более искусный обман, чем тот, и выиграл.

— Я снимаюсь с якоря, Гудж, самое время поразмяться! Давай, парень… меня ноги сами несут танцевать, — прокричал кто-то. А другой перебирал струны на расстроенной скрипке. К ней скоро присоединилось жуткое завывание деревянной флейты Крау.

Танцы? Разинув рот, Прю наблюдала, как пара седых китобоев начала, покачиваясь, выделывать ногами кренделя. Боже милостивый, даже старый Товий! Кто бы мог поверить?

— Братва, парень не может танцевать. Потому что у него слишком большие ноги для его костлявой туши, — крикнул кто-то из мужчин. Она словно ждала этого вызова. С еще стянутыми от щелочного мыла руками, Прю закружилась на песке и протиснулась сквозь кольцо мужчин, которые прикладывались к выпивке и хлопали в такт музыке.

Бен протянул ей кружку с ромом. Первый раз она опрокинула ее, не позаботившись разбавить водой из покрытой холстом бочки, как делала всегда.

Немного в стороне несколько человек ставили на кон свои доли, бросая разноцветные кости. Вот Булли подбросил их в воздух, и все сразу начали кричать.

Белая кость упала в лунку, остальные разлетелись по песку. Нет победителей.

Заинтересовавшись, Прю подошла к ним и стала смотреть.

— Расступитесь. Дайте Хэскеллу бросить кости, — проворчал Лир. Проработав с ним долгие часы и услышав за все время от силы пару слов, Прю прозвала его Хмурый Корсар. Ему и в голову никогда не приходило улыбнуться. — Клянусь, у парня на хвосте столько соли, что она принесет ему удачу.

Прю взглянула на него и, к своему удивлению, увидела на обветренном лице гротескную ухмылку.