Покорение горца (ЛП)

— Что они чересчур женственные, чтобы оставлять их на виду. Нужно пониже опустить плед и подложить что-нибудь в твои… — не удержавшись, Брейден снова хохотнул, — …башмаки.

— Тогда прошу прощения за мокрую тряпку, — тихо сказала Мэгги. — Надеюсь, было не больно?

Она шагнула вперед и протянула руку, чтобы забрать свое грозное оружие.

— Нет, не больно, — ответил горец, возвращая его.

При этом он слегка коснулся ее руки и на какое-то мгновение потерял способность сосредоточиться на чем-то, кроме нежной мягкости девичей кожи, сказочно-светлой на фоне его загара. Взгляд Брейдена непроизвольно скользнул вниз, к неприкрытым ногам Мэгги. Повеса за какое-то мгновение успел прокрутить в голове несколько интересных вариантов того, чем они вместе могли бы заняться.

Она была горяча по натуре, и Брейден уже представлял себе, как Мэгги будет стонать от страсти, когда он начнет объяснять ей истинный смысл удовольствия.

Горец поднял взор на завязки, стягивающие шафрановую рубашку девушки. В мыслях он уже видел, как протягивает руки и распускает эти шнурки, открывая своим глазам плоскую, туго спеленатую грудь, как высвобождает ее из плена для своих касаний.

Рот его наполнился слюной в предвкушении вкуса ее кожи, а тело запылало огнем и затвердело.

— Знаешь, Мэгги… — начал было Брейден, но остановился, прежде чем успел снова сделать неприличное предложение. Любую другую женщину он сделал бы своей в мгновение ока. Но чтобы заполучить эту, надо вести игру более медленно. Искусно. Такая, как она, не рухнет просто так в его объятия, требуя поцелуя.

— Что? — отозвалась Мэгги, складывая тряпку и возвращая ее в кожаную сумку в своем походном мешке.

«Смени тему, — шепнуло подсознание Брейдену. — Сейчас же!»

— Зачем ты носишь это с собой? — спросил он, с усилием перенастраивая мысли на другую тему.

— На всякий случай. Я всегда кладу в походный мешок лоскут влажной ткани — вдруг понадобится для умывания или еще чего-нибудь.

Брейден ничего не понял из этого объяснения, но женщины для него вообще были полны неясностей. А Мэгги особенно часто озадачивала его своим поведением.

Выбросив из головы непонятный ответ, Макаллистер рискнул взглянуть на уродливую обувь девушки и проговорил:

— Нам нужно найти что-нибудь, чтобы подложить в твои башмаки. У тебя есть…

Он запнулся, так как наконец посмотрел Мэгги в лицо и обратил внимание на ее волосы.

Лунный свет запутался в ее прядях, которые, как ему сперва показалось, девушка заплела или просто обмотала вокруг головы. И лишь стоя совсем близко, Брейден смог в конце концов разглядеть, что же эта упрямица сотворила на самом деле.

— Боже праведный! Женщина, что ты наделала?

Не веря собственным глазам, он коснулся остриженных темно-рыжих локонов. Затем осторожно провел рукой по ее голове, чувствуя, как мягкие пряди обвиваются вокруг пальцев.

— Я не хотела, чтобы мои волосы выдали нас.

Брейден почувствовал себя так, словно получил пощечину чем-то потяжелее мокрого куска ткани. Волосы девушки теперь едва достигали худеньких плеч. И лишь сейчас он разглядел слезы на ее ресницах. Он накрыл ее щеку ладонью, страстно желая прижать эту глупышку к себе, чтобы утешить.

— Мэгги.

— Это всего лишь волосы, — прошептала она. — Они отрастут.

— Но это были прекрасные волосы, которые мужчина мечтает взять в руки и зарыться в них лицом, — возразил Макаллистер.

Глаза девушки сверкнули в лунном свете, когда она подняла взгляд и несмело спросила:

— А ты когда-нибудь мечтал об этом?

Обхватив ладонями ее щеки, воин ответил на вопрос поцелуем.

Мэгги застонала от страстной нежности его объятий. Никто раньше не целовал ее, и мысль о том, что именно Брейден наконец-то делает это, стала главным потрясением, испытанным до сих пор в жизни.

Mo chreach, это было чудесно! Она чувствовала его сильные, красивые губы на своих устах. Его руки обвивали ее, прижимая к каменно-твердой груди. Это превосходило самые сладкие сны. Тело девушки пело от прилива приятного возбуждения.

От Брейдена исходил сладкий запах чуть забродивших ягод бузины, а поцелуй его отдавал вкусом эля и меда. А еще необузданных, земных желаний. И в этот момент Мэгги поняла, почему женщины так сильно жаловались на то, что их лишили мужей.

Кто же сможет отказаться от такого хотя бы на мгновение? Ей хотелось умереть прямо сейчас, в этот миг чистого небесного блаженства. Проживи Мэгги еще хоть тысячу лет, никогда не забудет вкуса рта этого мужчины, ощущения его крепко обнимающих рук, своего смятения от земного аромата его тела.

На этот краткий миг Брейден принадлежал ей. И она наслаждалась этим.

От ощущения губ Мэгги на своих губах у Макаллистера кружилась голова. Ее язычок нежно исследовал его рот. Дыхание их смешивалось. Ее неуверенность подсказала, что он был первым, кто заявил притязания на ее уста. И это знание усиливало удовольствие.

Эта девушка была энергичной и смелой. Брейдена в ней привлекало что-то, с чем он раньше не сталкивался.