Покорение горца (ЛП)

— Нет, — честно призналась Мэгги. Не его она опасалась, а себя. И еще странных эмоций, вызываемых его присутствием.

— Я не обижу тебя, цветочек, — сказал он, пригладив прядь ее стриженых волос.

Mo chreach! Так приятно было чувствовать его руку. Сильные мужские пальцы творили грешные чудеса, лаская кожу ее головы.

Он нежно повернул ее обратно на правый бок, лицом к огню, а сам расположился прямо за ней. Хотя нахал не касался ее, их разделяло столь ничтожное расстояние, что явственно ощущалось тепло, исходящее от его тела.

— Просто закрой глаза и засыпай, — произнес он, и его дыхание шевельнуло волосы девушки.

Как будто она могла заснуть, вся трепеща от разливающегося внутри жара! Она никогда не чувствовала себя настолько живой. Сна не было ни в одном глазу.

Мэгги ощущала Брейдена каждой частичкой своего тела. Затылком — мягкое ритмичное мужское дыхание. Спиной — его тепло, проникающее буквально насквозь. А еще — и это было хуже всего — она чувствовала его сердцем, в котором поселилось ощущение безопасности, вера в осуществление несбыточной мечты.

При этой мысли у Мэгги перехватило дыхание.

Невзирая на жившую внутри долгие годы боль, ей захотелось насладиться нынешней ночью. Притвориться на один краткий миг, что этот красивый мужчина принадлежит ей, и они возлежат вместе, как влюбленные.

Отдавшись этой мысли, Мэгги попыталась расслабиться. Но это было так же невозможно сделать, как и заснуть.

Рассердившись на себя за глупые грезы, она подложила руку под голову и решительно закрыла глаза.

Через несколько минут рука затекла, потеряв чувствительность, чего нельзя было сказать об остальном теле, в котором все ощущения были до крайности обострены.

Не желая показывать Брейдену, насколько он взволновал ее, Мэгги скомкала край пледа и пристроила голову на это подобие подушки.

Теперь заболело плечо.

Ворочаясь и так и эдак, она пыталась устроиться поудобнее. Все бестолку.

Когда девушка уже смирилась с предстоящей бессонной ночью, горец вдруг коснулся ее руки и прошептал:

— Прислонись ко мне.

При этом он притянул ее ближе, прижав спиной к своей груди.

Она хотела возмутиться. Нет, она должна была возмутиться, но не смогла. Уж слишком ей было сейчас хорошо. Неохотно откинувшись на его грудь, Мэгги с удивлением поняла: так гораздо удобней!

Голова ее лежала теперь не на твердой земле, а на сильном мужском плече — лучшей из подушек, хоть тело Брейдена и напоминало сталь.

Смежив веки, Мэгги наслаждалась греховным ощущением объятий Брейдена и его пряного мужского запаха. Он буквально обволакивал ее своим присутствием, проникая в самую глубину души.

А сон по-прежнему к ней не шел.

И что еще хуже, было ясно, что Брейден прекрасно понимает, как она напряжена. Она чувствовала, что он смотрит на нее, хотя и упрямо держала глаза зажмуренными.

Девица посмелее не стала бы лежать, не шевелясь, в таких нежных объятиях мужчины своей мечты. Но Мэгги не знала, как себя вести.

Что ей это даст, если она заставит Брейдена увидеть в ней женщину? Или даже соблазнит переспать с ней. Она не желала быть еще одной юбкой в длинном списке его побед. Она мечтала стать для него единственной. Укротить вольный ветер. Коснуться его сердца, что до сих пор не удавалось ни одной из женщин.

Но это было невозможно.

Даже если бы она и осмелилась повести себя решительно, ее страшило оказаться отвергнутой. Как она будет смотреть ему в лицо, если он ее оттолкнет или, хуже того, высмеет ее жалкие попытки соблазнения?

«Что толку, Мэгги? — мысленно напомнила она себе. — Ты же помнишь, что произошло, когда ты пыталась произвести на него впечатление в прошлый раз?»

Память вернула ее к тому дню, когда ей исполнилось четырнадцать. В то утро, собираясь к обедне, она уделила особое внимание своему платью. Впервые в жизни она ощутила себя женщиной. И она знала, что Брейден тоже будет в церкви.

Тщательно одеваясь, она твердила себе, что сегодня он наконец обратит на нее внимание. Одного взгляда на ее пышный наряд будет достаточно, чтобы понять, что она теперь взрослая. Что она единственная женщина, которая ему нужна. Единственная, кого он будет любить.

В мечтах она уже нарисовала картину, как ее герой на глазах у всего клана опускается перед ней на одно колено и клянется в вечной любви. А все девчонки, что смеялись над ней, смотрят на них с завистью. А после вдвоем с любимым она ускачет прочь. И они будут жить долго и счастливо.

Уверенная в своем успехе, Мэгги тщательно уложила косы вокруг головы, надела лучшее платье своей матери и плед. Конечно, ей еще недоставало форм, и желтый киртл был великоват, но в ее глазах он был великолепен, и в нем она чувствовала себя красавицей. Она даже обула туфли на высоких каблуках, за которые отдала сапожнику целых две дюжины яиц.

Когда девушка, собравшись, вышла из дома, чтобы ехать в церковь, братья нахмурились, глядя на ее наряд, но ничего не сказали.

Да и не было нужды. Другие мальчишки из клана достаточно ей наговорили.