Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Пока «Норге» ожидал старта в Кингс-Бей на Шпицбергене, туда прибыл на аэроплане коммандер (позднее адмирал) Ричард Бэрд, намереваясь стать первым человеком, попавшим на Северный полюс по воздуху. В Англии испытывали определённое удовольствие от того, что Амундсен будет побит его же собственным оружием. На самом деле он намеренно позволил Бёрду совершить свой полёт первым, поскольку мечтал первым пересечь Арктику. Стремиться к приоритету в воздушной битве за полюс было бы в данном случае высокомерием. Кроме того, по-прежнему оставались сомнения в заявлениях Кука и Пири, а потому Амундсен чувствовал, что лучше не бередить старые раны и оставить рекорд Америке[121]. Бэрд вернулся и заявил, что был на полюсе. Амундсен стартовал по его следам.

11 мая 1926 года «Норге» покинул Кингс-Бей и два дня спустя приземлился в Теллере на Аляске, по дороге пролетев над полюсом. Амундсен удовлетворил свои амбиции. Дома его встречали с ещё более неистовым обожанием, чем в прошлом году. Он стал популярен, как никогда раньше, даже больше, чем после покорения Южного полюса. Он вошёл в историю как человек, совершивший первый полёт через Арктику, и стал первым, кто побывал на обоих полюсах планеты. Он закрыл дверь, за которой осталась славная эпоха собак и саней — и открыл новую эпоху стальных машин. Он снова восстал из пепла и поднялся на самый верх. Это был идеальный момент для ухода со сцены. Амундсен объявил о прекращении исследований и удалился в свой дом в Бунден-фьорде. Прощальная речь Нансена всё ещё звучала у него в ушах:

Ваша работа — это работа настоящего человека, она стала следствием исключительной силы воли… и если кто-то достигает того, что называется счастьем, Вы, должно быть, сделали это. Поскольку величайшее счастье состоит в том, чтобы полностью реализовать потенциал своей уникальной личности… И Вы, Руаль Амундсен, реализовались полностью.

Но Нансен прекрасно понимал, что Амундсен не был создан для счастья: он давно признал в нём родственную смятенную душу.

Последствия полёта «Норге» были печальными. В первый раз Амундсен командовал людьми, не принимавшими его власть безоговорочно. Для них он уже не являлся безусловным лидером, обладавшим уникальным техническим опытом. Его таланты в полной мере проявлялись только в небольшой группе отобранных поодиночке людей. Ему было трудно с таким разнородным экипажем. Трения возникли уже в самом начале, и вскоре после полёта Амундсен поссорился с Нобиле, которого не без оснований обвинил в стремлении к слишком большой свободе действий. Амундсен публично объявил войну Нобиле. Он мог быть как самым безжалостным врагом, так и самым преданным другом — последовательно, до конца.

У доктора Фредерика Кука начались плохие времена. Он оказался в тюрьме «Форт Ливенуорт» неподалёку от Канзас-Сити, получив длительный срок по обвинению в мошенничестве с акциями. Амундсен не особо удивился, но во время турне с лекциями по Америке перед полётом «Норге» навестил своего старого товарища по «Бельжике». Чтобы бросить такой вызов общественному мнению, требовалась смелость, поскольку к этому моменту Кук считался негодяем и, что ещё хуже, клоуном. Амундсена до сих пор обвиняли в том, что он встал на сторону Кука в его споре с Пири, который теперь был национальным героем Америки, в то время как заявления Кука о покорении Северного полюса официально признали фальсификацией. Недовольство Амундсеном проявилось в том, что Национальное географическое общество в Вашингтоне отменило его лекцию. Это нанесло ему серьёзный финансовый ущерб. (В 1913 году он получил от общества 20 тысяч долларов.) Но Амундсен оставался непоколебимым: в его кодексе чести преданность друзьям была превыше всего.

Однако остаётся спорным вопрос, кто из них больше нуждался в поддержке, поскольку, по словам Кука, Амундсен при встрече дал волю своим эмоциям, сказав помимо прочего: «Между словом и гарпуном есть много общего. Они наносят болезненные раны. Но порез от гарпуна заживает, а от слова — гноится».