Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Ах, если бы Вы знали, как там прекрасно, вот где я хотел бы умереть. И желаю только одного, чтобы смерть… пришла ко мне во время выполнения высокой миссии, быстрая, без мучений.

Несколько дней спустя старый товарищ Амундсена Сверре Хассель, один из тех четверых, которые стояли с ним на Южном полюсе, приехал к нему в гости и умер прямо во время разговора.

Амундсен жаждал действий, и многие люди чувствовали, что его бездеятельность является национальным позором. По просьбе одного норвежского бизнесмена, находившегося в Париже, французское правительство за одну ночь решило вопрос о предоставлении Амундсену гидросамолёта с пилотом и полной командой. Так сильна была по-прежнему магия имени Амундсена. Но это был избыточный шаг, поскольку в воздухе на тот момент уже находилось по меньшей мере двадцать самолётов, плюс целый флот кораблей на подходе. Однако поиски Нобиле стали международной схваткой, престижным предприятием, самостоятельной целью, а потому правительство Франции, как и все остальные, надеялось заработать на этом деле дивиденды для роста своей популярности.

Через два дня французская машина «Латам» с серийным номером 47 уже была на пути в Берген, расположенный на западном побережье Норвегии. Амундсен выехал туда ночным поездом из Осло 16 июня. На платформе его провожала целая толпа, и, когда поезд тронулся, Амундсен, стоя у окна, долго махал рукой, пока люди не исчезли из вида. Ровно двадцать пять лет назад в этот же день он отправился в экспедицию к Северо-Западному проходу.

Рано утром в понедельник, 18 июня, Амундсен приземлился в Тромсё, обнаружив там шведский, финский и итальянский гидросамолёты, которые направлялись на Шпицберген с одной и той же миссией. Шведский пилот предложил всем остальным подождать один день, чтобы вместе пересечь опасное Баренцево море. Отказался только Амундсен. К этому моменту с Нобиле была установлена радиосвязь. Он потерпел крушение и теперь с несколькими спасшимися спутниками находился на льдине к северу от Шпицбергена. Начиналась гонка: кто первый доберётся до Нобиле и подберёт его.

Амундсен уже знал, что его машина не приспособлена для решения данной задачи. Это знали и его норвежский товарищ Лейф Дитрихсен, и командир «Латама-47» капитан Рене Жильбо. Самолёт был перегружён, а двигатель слишком слаб для Арктики. Все они понимали, что продолжать полёт — чистое безрассудство, но дело зашло слишком далеко, чтобы дать ему обратный ход.

В четыре часа дня «Латам-47», рокоча двигателями, вырулил на фарватер. В кристально чистом воздухе прекрасного северного летнего дня он тяжело понёсся по воде и, сопровождаемый фонтаном брызг, поднялся в воздух. Чуть позже один из рыбаков, находившийся на тот момент в открытом море, видел, как самолёт летел над водой в северном направлении, пока, по его словам,

не достиг туманной гряды на горизонте, после чего начал подниматься, вероятно, пытаясь облететь её сверху, но потом мне показалось, что он стал двигаться как-то неравномерно, а потом… влетел в облака и исчез из вида.

Вскоре после этого прервалась радиосвязь.

Больше никто и никогда не видел и не слышал Руаля Амундсена. Он исчез в Полярном море — там, где был его настоящий земной дом.

Спустя несколько месяцев из моря выловили один из поплавков «Латама-47» и его топливный бак, снятые с самолёта и явно использовавшиеся в качестве спасательных плотов. Амундсен и его спутники, должно быть, боролись до последнего. Возможно, их удалось бы спасти, если бы поиски начались так же быстро, как в Кингс-Бей. Но соотечественники Амундсена хорошо помнили, как однажды он изменил свой маршрут на полпути, направившись в Антарктику, и предполагали, что он мог сделать это снова. Они подумали, что после взлёта Амундсен решил направиться сразу к льдине, на которой находился Нобиле, чтобы удивить мир, как он делал раньше, и победить в игре. К тому времени, когда поднялась тревога, было уже слишком поздно, и все поиски оказались безуспешны.

Нобиле спас кто-то другой — Амундсен зря загубил свою жизнь. Но, продолжая жить дальше, он оставался бы несчастным. Его уход стоит в одном ряду с подвигами древних скандинавских властителей морей, которые осознанно приносили себя в жертву морю, когда чувствовали, что их время пришло. Этот путь он выбрал для себя сам.