Покорение хаоса. Прозревшие (СИ)

Каплю на палец, понемногу нанести на открытые участки кожи. Экономим, ибо в следующий раз может и не дать. Вообще, выводы о проводнике пока у меня пусть и поспешные, но довольно однозначные: неуправляемый, закрытый и чуть озлобленный, но со своей философией, а что важнее в нашем случае — принципами, хоть и разочарованный жизнью. Почему так отчаянно губит себя, загадка, и не думаю, что раскроется перед нами. Важнее, что даже при образе алкаша к нему формируется пока ещё шаткое, но доверие.

Сужу по опыту общения с людьми. Такие, как он, обычно прямые, и заговоров за спиной не вынашивают. Прямой как штык, и если не понравится что-то, сразу выскажется или даст в морду. И кажется, если такой взялся за работу, честно назначив и получив оговорённое, он наверняка доведёт дело до конца, чего бы оно ему по итогу ни стоило!

Чисто исходя из этого на душе более-менее спокойно, хотя антураж здесь, конечно… И даже пох на отсутствие нормального оружия и хоть какой-то брони. Видится мне, случись что здесь, какое бы в наших руках ни было оружие, оно не поможет.

По мере продвижения почва всё суше и темнее, а растительности нет совсем. Мёртвые мокрые земли.

Кровососы отстали — и то хорошо. Ленард не ослабляет внимания, реагируя на каждый звук, но движемся быстро.

В какой-то момент замечаю, что тропы нет, даже в виде примятой почвы. Следуем по высохшей и потрескавшейся грязи вдоль бесконечного болота.

Пару часов спустя упираемся в деревянную табличку, прибитую к толстому стволу давно мёртвого и изрядно накренившегося дерева.

На ней гравировка — звезда, в ней и вокруг неё круги, а снизу непонятные символы, пять в один ряд.

Ленард останавливается у таблички, оглядывает нас и, странно зажмурившись, прикладывает к ней ладонь. Вокруг руки тут же возникает фиолетовый ореол атмы.

Убирает руку и, как ни в чём не бывало, с улыбкой пялится на нас, чуть помолчав, заявляет:

— Дальше сами, здесь недалеко, по отметкам идите! — указывает на землю.

Действительно, под ногами появляются яркие круглые отметины на расстоянии десяти метров друг от друга. Да и подобие тропы, если присмотреться, распознать снова можно.

— А ты чего? — подозрительно спрашивает Тимофей.

— Есть причины! — хмурится проводник. — Но вы не ссыте, здесь начинается его защищённый периметр, да и разбойники ни в жизнь сюда не сунутся. — Короткая пауза, потом добавляет: — Только не вздумайте задерживаться. За час не вернётесь, обратно сами пойдёте. И про меня упоминать не рекомендую.

Я согласно киваю. Машу рукой команде. Только Тимофея расклад не устраивает, ссылается на предчувствие. Остальные вроде спокойны.

Всего через десять минут видим избу: небольшая, из грубого кругляка, щели мхом забиты, дверь из досок, всего одно окно. Из трубы дым, и воняет лекарством каким-то из детства.

Нас не встречают. Тормозим неподалёку.

— Все пойдём? — спрашиваю, обдумывая варианты.

— Не стоит. С Джоном идите вдвоём, ну, или одного из этих ещё бери, — Тим головой указывает на азиатов.

— Да, наверное, — кивает Хетара. — Мы пойдём, а они вдвоём здесь укроются. Мало ли что, предупредят или помогут, если там будет ловушка… — развивает мысль.

— То есть втроём идём? — уточняет Джон.

— Я же говорил уже, что не из тех, кто ожидает в сторонке, — поясняет Хетара с улыбкой.

Кивает Вангуру, чтоб ждал. Тот отвечает зеркально.

— Решено, — Тимофей закрывает тему.

Идём в дом, причём я первый. У двери замираем, легонько стучу.

Крепкая дверь, хоть и со щелями, да и подгнившая слегонца. По ощущениям, не заперта, качнулась.

С обратной стороны никакой реакции.

Переглянулись. Тяну на себя.

В нос бьёт едкий запах, тот же, что по округе распространился, только теперь концентрат. Кстати, уже скорее не на лекарство походит, а на настойку, егермейстер, что ли…

Просторная комната, пара дверей с левой стороны, в центре камнями выложено кострище, над ним огромный металлический чан. Из него и тянет запах.

У дальней стены силуэт в чёрном халате, стоит у печи, режет чего-то на столешнице. Молчит, на нас не реагирует.

— Можно? — уточняю с порога, опасаясь вваливаться без приглашения.

Хотя в целом, думаю, нас ждут. Не просто так Ленард с той табличкой возился.

— Да входите, входите, один бес не уйдёте. Да и издали, насколько известно, пёрлись, — хриплым, грубым голосом и чуть закашлявшись. — Сядьте, где приглянется. Готово почти, десять минут докипит и остынет чуток, потом можно разливать.

Так и не обернулся, продолжая шинковать, причём столь умело, будто профессиональный повар.

Проходим, Джон последний. Пытается запереть дверь, но не получается.

Возвращаюсь к двери, помочь. Дверь в русской избе америкосику не поддаётся. Слегка приподымаю её, закрывается как по маслу. Ничего удивительного, банально провисла.

Слева в доме всё на минимализме — кровать да несколько тумбочек. А вот правая стена полками увешана, на них сотни банок, свёртки всяческие. Что за дверьми, не знаю, кладовая, может, и туалет.

— Хорос, интересное имя у тебя. Или игровой ник? Ты из Русов? — в конце Аахим усмехается, пусть и негромко.